26 октября 2020Материал содержит информацию о товарах, употребление которых может навредить вашему здоровью.

Глава 16

Новогодний бал

Весь город жил ожиданием Нового 1998 года, всюду царило предпраздничное настроение, витрины магазинов были разукрашены разноцветными игрушками самых причудливых форм, мерцающие гирлянды переливались сотнями огней. На площади Павших борцов уже стояла огромная ёлка, наряженная тысячью шаров и подсвеченная праздничной иллюминацией, выглядела волшебно словно из сказки. Всюду шла бойкая торговля, народ спешил делать предпраздничные покупки, подарки для близких и просто знакомых.

В колледже, где училась Татьяна Богомолова тоже царило предновогоднее настроение, все готовились к новогоднему балу, который должен был вскоре состояться. Студенты со старанием и чувством любви к своему учебному заведению красочно украшали все аудитории и актовый зал, где должно было пройти основное торжество. Студенты-кулинары готовили угощения и пообещали, что от тортов и напитков, приготовленных их руками, будут ломиться столы.

– Девочки, оцените… – крутясь по комнате в красивом цветастом новом платье, объявила Оля. – Представляете, за гроши купила в Ворошиловском торговом центре вчера, зашла, а там распродажа.

– Оля, ты в этом наряде просто неотразима – оценила наряд подруги Таня.

– Лена, а ты что молчишь, тебе не нравится? – продолжая делать па по комнате, спросила Ольга.

– Очень мило – несколько равнодушно, как показалось хозяйке нового платья, произнесла Елена.

– Очень мило – передразнила её Оля, – могла и что-то доброе сказать, а то мило…Шикарно, восхитительно…

– Мне нравится, правда… – тихо добавила Лена, одевая свой новогодний наряд, который состоял из длинного вечернего платья тёмно-синего цвета, переливающегося на свету до ярко фиолетового, туфлей в тон платью на высоченных шпильках. Тонкую шею Лена украсила коротенькой тоненькой золотой цепочкой с довольно массивным голубым топазом, обрамлённого по краям золотой филигранью. В ушах у неё были небольшие серёжки, будто уменьшенные копии кулона, что висел на шее.

Таня тоже надела свой вечерний наряд: длинное платье светло-голубого цвета с вырезом от бедра до щиколоток, беленькие туфли на невысоких шпильках, причёску украсила диадемой, подаренной ей родителями в день выпускного бала в школе. В данном наряде она была похожа на принцессу из сказочного фильма.

– Всё ясно, я по сравнении с вами выгляжу, как матрёшка с ярмарки. Всё я никуда, ни на какой бал не пойду, пугало и только – чуть не плача заявила Оля. – Я поняла, что я деревенщина без вкуса.

– Оля, что ты? Ты чудесно выглядишь, ты же красавица, – пытаясь успокоить её, произнесла Татьяна. – Платье твоё очень красивое.

– Ага красивое, и бриллианты мои…

– Я придумала, мы с Леной снимем золотые украшения, а украсим свои причёски ёлочными украшениями из снега и дождя, мы же Новый год встречаем, действительно, зачем мы вырядились…

Девушки сняли свои золотые кулоны, диадемы и принялись мастерить себе ожерелья из новогодней мишуры, надев всё это на себя объявили:

– Смотри, Оля, класс?

– Да, ладно, девочки одевайте своё золото, не надо из-за меня…

– Не из-за тебя, а благодаря тебе… – парировала Таня. – Сегодня студенческий бал, а мы вырядились как две купчихи, право смешно, ты нас вразумила, спасибо тебе.

Последние слова Тани вызвали у Оли доверие, и она немного вроде успокоилась, надела себе на шею предложенное ей украшение из разноцветной блестящей мишуры, глянула в зеркало и заявила:

– Класс!

– Да, класс – поддержала её Лена.

– Если уж, Лена сказала – класс, то я в восторге. Всё идём на бал-маскарад. У меня для вас сюрприз. Тут Оля достала из своей сумки новогодние красивые маски из картона, украшенные осколками ёлочных игрушек и протянула две своим подругам.

– Олечка, ты умница, а мы совсем забыли, что сегодня нужны маски на маскарад – обрадовалась Татьяна, примеряя у зеркала, предложенный ей подарок. – Маска, кто вы? – кокетничая, произнесла она.

– Не скажу, тайна, вы, сударь её не узнаете никогда… – весело подыграла ей Лена, надев свою маску, сделав в сторону Тани широкий реверанс.

Все трое весело расхохотались и в таком настроении отправились на свой первый студенческий бал, продолжая шутить друг над другом, перед входом в актовый зал подруги надели маски и так предстали перед публикой.

Маски оказались очень кстати, почти все участники бала были в костюмах или по крайней мере в масках, одеты просто без украшений из золота и брильянтов. В зале гремела музыка, на входе стояли «разбойники» и заставляли вновь прибывающих гостей выполнять задания. «Разбойники» были опытными, чтобы рассмешить публику, каждому входящему в зал, придумывали особое задание. Девушкам они предложили перешагнуть через верёвку, натянутую над полом на высоте в полметра. Вроде ничего сложного, но если на вас брюки, а представьте: как это сделать в вечернем платье до щиколоток? Публика хохотала до слёз, а «разбойники» были неумолимы, пришлось нашим подругам задирать свои платья до упора, обнажая свои стройные ножки, тем самым смущая до краски их обладательниц, чем вызвали восторг и бурные аплодисменты.

Домой к родителям Таня отправилась рано утром 31 декабря, с утра повалил долгожданный снег, чем обрадовал всех горожан, которые отчаявшись, уже смирились, что очередной Новый год придётся встречать снова без снега.

Таня тоже была рада снегу, но встревожилась тем, что занесёт дороги, будут ли ходить автобусы? К её радости утренний автобус отошёл от автостанции точно по расписанию, но, действительно, дорогу стало заносить снегом, который быстро укатывали автомобили, и трасса с каждым километром становилась всё более скользкой. Примерно через пятьдесят километров она превратилась в сплошной укатанный каток, поэтому поток автомобилей на дороге сильно снизил скорость, не мчался, а полз не более двадцати километров в час. Тем не менее автобус без происшествий довёз волнующихся пассажиров до места назначения.

Уже смеркалось, когда Таня вышла из автобуса, не доехав до автостанции пару километров, она решила зайти к Ольге Николаевне и поздравить её с наступающим Новым годом, а потом идти домой.

– Татьяна – радостно воскликнула Ольга Николаевна.

– С наступающим Новым годом вас, желаю счастья, здоровья, всего самого, самого, моя дорогая Ольга Николаевна!

– Спасибо, детка, тебе всего самого доброго, любви, и чтобы все твои желания исполнились! – обнимая Таню ответила тепло мама Серёжи. – Ты давно приехала?

– Только с автобуса, сразу к вам. Я подумала, что Новый год, а вы одна…

– Не беспокойся за меня, я попозже к соседям пойду, они у меня замечательные, одна я не буду, там у нас весёлая компания соберётся.

– Это хорошо, что у вас замечательные соседи, а то я за вас волновалась. Мне Серёжа в начале декабря письмо прислал и больше ничего, а вам?

– Тоже написал в начале декабря. Пишет, что всё хорошо у него, в Калаче служит теперь…

Татьяна почувствовала в голосе Ольги Николаевны тревожные нотки и было видно, что она что-то не договаривает, а ей хочется это сказать.

– Мне он тоже писал, что всё хорошо, я хотела съездить к нему на Новогодние праздники, но он почему-то сам предупредил, чтобы я ни в коем случае не приезжала. Но это же неправильно, да, Олечка Николаевна? Скажите…

– Раз он пишет не приезжать, значит не надо – опять с тревогой в голосе неуверенно ответила Ольга.

– Мне кажется, что вы что-то не договариваете. Может я что и не знаю, но я твёрдо решила, что сделаю сюрприз ему, вот сегодня поздравлю с своих с Новым годом, а завтра попрошу папу свозить меня в Калач, он мне не откажет.

– Ни в коем случае – резко остановила её Ольга Николаевна. – Слышишь? Ни в коем случае, раз Серёжа сказал не приезжать, то нельзя.

– Как? Не понимаю, почему вы тоже так категоричны? Может…?

– Не выдумывай даже, успокойся, любит он только тебя одну.

– Если любит, то простит, я поеду, мне хоть на минутку его увидеть, хоть издали…

– Я сказала – нет – чуть не плача тихо проронила Ольга сквозь слёзы.

– Ольга Николаевна, что случилось? Вы плачете… С Серёжей…?

– Типун тебе на язык, жив, здоров он…

– Так… почему?

– Да, что же ты терзаешь мне и себе душу, что ж ты не угомонишься?

– Олечка Николаевна, вы простите меня, ну дура я, пусть, но я всё равно поеду…

– Ладно, скажу одно, что нет его в Калаче…

– Я поняла… Он… Он… Он там…? Серёжа в Чечне…, на войне?

– Я тебе этого не говорила, ты сама… он так просил меня, чтобы тебя не расстраивать…

– Когда?

– Двадцать восьмого должен был уехать…

– Значит он сейчас в снег, в холод там в горах, мы тут празднуем, а он…, там же стреляют…

– Не тереби мне душу, умоляю…

– Простите, Олечка Николаевна, может, мне у вас остаться…?

– Нет уж, хватит… мы с тобой до такого договоримся, что нас обоих скорая в дурку увезёт. Ты лучше успокойся и иди домой, родителям своим тоже не береди душу своими страданиями, пожалей их.

– А как я скрою? Я же не железная…

– Да, ты права, лучше расскажи всё как есть, а то они, глядя на тебя, измучаются догадками, да выговориться тебе надо… Полегчает, но только не со мной лучше. Всё иди домой. Вообще то постой, давай хоть по бокальчику шампанского за Новый год.

– Нет, спасибо, я не хочу…

– Никаких не хочу, я хочу – резко перебила Ольга Таню.

– Ладно… Наливайте.

– С Наступающим!

– С Наступающим!

Таня, выйдя на улицу, отрешённо побрела в сторону отчего дома, шла ничего вокруг не видя, будто во сне. Её не радовала родная улица, не радовала предстоящая встреча с родителями, а Новый год…? Какой Новый год, когда он там… он на войне…

Она молча своим ключом открыла дверь квартиры, бросив сумку в прихожей, побрела дальше.

– Таня, что с тобой? – услышала она голос матери, проходя молча мимо неё в направлении своей комнаты.

– Мама? Здравствуй, а папа дома?

– Таня, очнись, дочка, что случилось?

– Ничего, мама, ничего не случилось, – падая в слезах на грудь матери ответила она. – Он…

Мама, он там на войне…

– Кто там, где?

– Мама, Серёжа уехал в Чечню, включи срочно телевизор…

Василий Иванович, услышав голоса зашёл в комнату, где, обнявшись стояли мать и дочь, стоял и вопросительно наблюдал эту сцену ничего не понимая. Татьяна отца будто не замечала, снова трижды повторила:

– Мама, Серёжа в Чечне, на войне, а там стреляют…

Тут, наконец, отец понял в чём дело и решил вмешаться:

– Таня, здравствуй, как мы рады, что ты приехала.

Услышав голос отца, Таня немного очнулась и повернувшись к нему с надеждой и мольбой произнесла:

– Папа, давай посмотрим новости…

– Давай, идём я включу телевизор, скоро будут новости по первому.

Он взял обнял дочь и провёл в комнату, где посадил её на диван, а сам включил телевизор. Как всегда, в предновогоднюю ночь там пели и танцевали, пять минут, что оставались до начала новостей, Тане показались вечностью. Новости она смотрела так внимательно, как никогда в жизни этого не делала. Ведущие новостей говорили обо всём о чём угодно, но ни слова не сказали о Чечне, будто её Чечни и не было вовсе. Когда «Новости» закончились, Таня произнесла:

– А про Чечню? Почему про Чечню ни слова?

– Дочка, это хорошо, что ни слова про Чечню, значит там тихо, всё хорошо, значит там спокойно, не стреляют. Ты же знаешь, что подписаны были в прошлом году Хасавюртовские соглашения о мире, война там закончилась.

– Правда, папа? Там нет войны?

– Да, дочка, там нет войны.

– Там не стреляют?

– Конечно, там не стреляют.

Уверенный голос отца и его аргументы немного успокоили Татьяну, она подумала и промолвила:

– Какой же ты, папа, умный. Может я зря так расстроилась?

– Конечно, зря.

– Я так соскучилась по вам, дорогие мои, с наступающим Новым годом вас!

– Дочка, с наступающим, мы так заждались тебя, уже думали, что ты раздумала ехать.

– Что ты, папа, как я могла раздумать приехать к вам? Просто автобус очень медленно ехал, гололёд, снег дорогу заносил. А хорошо, что снег выпал под Новый год?

– Это прекрасно, какой Новый год без снега? – обрадовавшись, что дочь пришла в себя вставила своё Галина Николаевна. – Я столько всего наготовила, ты перекусишь с дороги, дочка?

– Да, мама, я точно проголодалась ужасно.

– Ну, и хорошо. Пошли к столу, перекусим все. А чуть позже праздновать наступление Нового года начнём.

Глава 17

Боевое крещение

– Товарищи солдаты и сержанты, по оперативным данным разведки в отдалённом горном ауле банда ваххабитов в количестве до пятнадцати человек разместилась на зимовку. Наша задача выдвинуться в указанном направлении, произвести разведку, уточнить местонахождение боевиков, при возможности уничтожить, боевой приказ отдам на местности – объявил задачу своему личному составу командир разведывательного взвода лейтенант Большаков. – Марш совершаем по маршруту… в составе трёх БТР-80, отделение младшего сержанта Горилейченко выдвигается в боевой разведывательный дозор на дистанцию 100 метров впереди общей колонны. При обнаружении противника, немедленно доложить, закрепиться на выгодной позиции и ждать подхода основных сил взвода. Мой позывной «Орёл один», второе и третье отделения соответственно – «Орёл два и три». Вопросы есть? Нет? Взвод. По машинам.

Дорога, петляя вокруг гор медленно, но неуклонно шла вверх, местами проходя между скалистыми возвышенностями, а порой по краю отвесной пропасти. Воздух разряжался с каждым километром, БТРы надрывно ревели на пониженных передачах, по пути не попадалось ни души. В это время года зимой здесь это было обычным явлением, отары овец, которых пасли на местных склонах были уже давно в зимних кошарах, а единственный аул, к которому вела эта дорога был готов к зимовке. Хоть данная местность и считается югом России, но труднопроходимая горная местность и снежные лавины могли в любое время надолго отрезать населённый пункт от «большой земли», как часто бывает на севере страны. Но снега в этом году было мало, только белели отдалённые горные вершины и по верху хребты слегка присыпало, поэтому опасности схода снежных лавин не было.

Аул, к которому шёл разведывательный взвод, располагался за холмом недалеко от склона одной из вершин Кавказа на высоте около трёх километров над уровнем моря. Вокруг было обширное холмистое горное плато простиравшееся на пять шесть километров в стороны. Дорога из аула практически не просматривалась, на плато она расходилась на два рукава, огибая холм, поэтому к селению можно было подъехать как с восточной, так и с западной стороны.

На развилке дороги, т.е. в километре от горного аула, где, как предполагалось засели на зимовку ваххабиты, командир взвода дал команду остановиться и спешиться. Здесь в лощине связь взвода с базой постоянной дислокации пропала, высокие вершины гор отражали радиоволны.

Выдвинув в охранение двух бойцов в оба направления к аулу, командир начал ставить боевую задачу подразделению:

– Связь с базой отсутствует, поэтому первое: рядовым Бурову и Старченкову приказываю подняться на склон горы слева на высоту обеспечивающую связь с базой постоянной дислокации и нашим взводом, оборудовать пункт наблюдения за местностью выше впередистоящего холма так, чтобы вы могли видеть, как можно лучше место предполагаемых боевых действий, думаю, что со склона этой горы вам будет прекрасный обзор на весь аул и подъездные пути к нему.

Второму отделению младшего сержанта Горилейченко по левой дороге обойти аул с восточной стороны и выдвинуться на вот этот рубеж – мельница, сарай. То есть вы выдвигаетесь на видимую дистанцию из аула. Далее действуете по моей команде.

Предполагаю, что, заметив вашу машину, в ауле начнётся движение боевиков, которое смогут наблюдать рядовые Буров и Старченков со своего наблюдательного пункта и доложат мне. В соответствии с обстановкой я приму решение на дальнейшие действия. До моего выхода в эфир, соблюдать полную тишину, работать только на приём.

Рядовые Буров и Старченков, ваш позывной «Сокол», старший Буров. Вопросы? Нет, тогда вперёд на указанную позицию, жду вашего доклада – закончив постановку задачи, командир спросил:

– У остальных есть вопросы? Нет, тогда привал. Всем на броню.

Серей Буров взял переносную радиостанцию, автомат и вещевой мешок с пайком, Старченков был снайпер, он прихватил с собой пол ящика патронов, в котором были патроны больше для АКМ, бинокль и оба по лощинке, идущей вверх отправились на гору. Взвод расположился на маленький привал, с коротким перекусом прямо на броне боевых машин.

Гора эта прекрасно просматривалась из аула, поэтому бойцам, назначенным на наблюдательный пункт, пришлось двигаться, отойдя назад вдоль ущелья метров на двести по боковому склону, который был более каменистым и крутым, чем тот, что смотрел на аул. Расселина, по которой Сергей со своим напарником снайпером лезли вверх была поросшая редкими кустарниками, которые маскировали бойцов и в тоже время давали возможность уцепиться, чтобы сохранять равновесие на осыпающейся из-под ног щебёнке. Движение затрудняло наличие тяжёлой амуниции и вооружения, вроде была зима и довольно холодно в горах, но через пять минут восхождения оба взмокли так, что казалось, что с их бушлатов вот-вот пот начнёт течь ручьём. Сергею приходилось идти в наушниках с подключённой на приём радиостанцией, чтобы поймать устойчивый радиосигнал с базы. Поднявшись метров на сто пятьдесят, Сергей глянул в сторону аула, с его места чётко открывался вид на западную часть селения и дорогу с этой стороны, то есть они были уже выше того холма, что скрывал их взвод от аула, но связи пока не было, поэтому пришлось карабкаться выше. Вдруг прямо перед ними из-под старой арчи с шумом что-то огромное сорвалось в небо, напугав невольно своей внезапностью обоих бойцов, заставив их вжаться в землю. Оказалось, что это огромный горный орёл взмыл со своего насиженного места, возможно там было его гнездо, которое он периодически навещал.

– Ух, вот гад, так напугать, тут и без него страшно – выругался Василий Старченков. Сергей сквозь свои наушники не расслышал напарника и сняв один спросил:

– Ты что-то сказал?

– Напугал говорю…

– Понял, всё тише. Вперёд.

Вдруг в наушниках появился условный сигнал: «Орёл один», «Орёл один» …, чётко и разборчиво повторял периодически женский голос. Это был для них сигнал приёма с базы. Сергей, поняв, что сигнал есть, тут же дал команду Старченкову:

– Стой, Вася, ищи место укрытия, есть сигнал.

– Понял – ответил напарник, доставая свой снайперский «костюм». Облачившись в маскировочный халат, он, прижимаясь к земле, осторожно вылез из расселины и отправился искать место укрытия там, откуда откроется обзор на весь аул. Минут через пять он вернулся и доложил:

– Нашёл классное место, уступ, прикрываемый кустами, я там ещё и булыжника наложил немного. Короче, если будем лежать, да и сидеть, то нас из Аула не заметят, пока я стрелять не начну, по прямой до их деревни метров шестьсот, я по прицелу пробил, всё как на ладони.

– Далеко отсюда? А то связи не будет опять.

– Нет метров двадцать.

– Ну, тогда поползли – сказал Сергей, облачившись тоже в маскировочный костюм.

По-пластунски с дистанцией в пять метров они проползли к тому месту, что нашёл снайпер Старченков. Место действительно оказалось классное в смысле маскировки и обзора, но связь там опять отсутствовала.

– Что мне опять ползать, искать выше? – спросил разведчик.

– Нет попробуем антенну побольше и повыше сделать, у меня с собой есть провод. Смотри: вон немного сзади и сверху дерево, ползи туда и постарайся повыше закрепить этот провод, а я буду сигнал ловить.

Как и рассчитал Сергей, связь опять появилась:

– Я «Сокол» – коротко бросил в эфир Сергей.

Тут же получил ответ:

– «Сокол», я «Орёл один».

Связь была установлена, теперь надо было наблюдать и ждать. Сергей взял бинокль и стал рассматривать аул, который был перед ним как на ладони. Было отчётливо видно, что аул жил своей повседневной жизнью. Из домов периодически выходили люди, делали свои дела во дворе, носили воду, дрова, из печей домов вился сизый дымок. Чаще в объективе бинокля попадались женщины и иногда дети, казалось, что мужчин в этом селении нет вообще или очень мало. Сергей всматривался в каждое строение с таким старанием, пытаясь рассмотреть каждый уголок каждого дворика, невольно в душе надеясь на чудо, а вдруг… Да он мечтал об этом, надеялся, но и понимал, что это чудо очень маловероятно. Первая его боевая операция и он сразу найдёт отца? Но так хотелось в это верить, поэтому он с болью в глазах, не обращая внимания на текущие от напряжения слёзы, продолжал наблюдать и изучать этот аул.

Старченков Василий занял позицию левее, сделал себе из камней подобие маленького дзота, потом оборудовал ещё пару запасных лежанок, прикрыв их тоже камнями, к счастью этого добра там было с избытком. Все работы он выполнял, ползая на пузе, или перекатываясь плотно прижавшись к земле.

С их наблюдательного пункта совершенно не было видно колонну их взвода, но вскоре Сергей заметил, как с восточной стороны к аулу подъехал БТР и остановился в ста метрах. Все бойцы отделения сидели на броне и смотрели в сторону аула. Со стороны могло показаться, что этот БТР заблудился и случайно заехал в этот забытый богом уголок, а теперь замер от неожиданности, увидев здесь жилища людей.

– «Орёл один», я «Орёл два» на исходной, приём – услышал в эфире Сергей. Он знал, что с момента выдвижения на исходный рубеж отделения Володи Горилейченко, запрет на тишину в эфире перестаёт действовать, но командир Владимиру не отвечал. – Может он его не слышит? – подумал Сергей.

– «Орёл один», я «Орёл два» на исходной, приём – вновь прозвучал доклад Горилейченко, тут стало ясно, что холм отделявший второе отделение от остальных нарушил связь, командир Владимира не слышал.

– «Орёл один», я «Сокол», «Орёл два на исходной», приём – продублировал доклад Сергей.

– «Орлу два наблюдать», я «Орёл один», приём, «Сокол» молодец, приём – наконец, ответил командир.

– «Орёл два» наблюдать, я «Сокол» – передал команду Сергей.

– «Сокол», я «Орёл два», всё понял, приём.

Теперь задача Сергея была не только с базой связь держать, но из-за условий гористой местности пришлось обеспечивать связь между отделениями своего взвода.

Снова в эфире на время повисла тишина. В ауле от дома к дому забегали женщины, на крышах домов появились бородатые мужчины, но пока они были без оружия, поэтому было непонятно кто они, боевики или мирные жители.

– «Сокол», я «Орёл один», доложите, приём – прозвучало в эфире.

– «Орёл один», я «Сокол», в ауле началось активное передвижение людей, на крышах появились наблюдатели без оружия, приём.

– Понял, ждём, я «Орёл один», доложите на базу, что приступили к выполнению задачи, ведём разведку.

– «Беркут», я «Орёл один», приём.

– «Орёл один, я «Беркут», доложите.

– Прибыли в район, ведём разведку, я «Орёл один» приём.

–Я «Беркут», Вас понял, приём.

Командир взвода решил выдвинуться с западного направления, чтобы заблокировать аул с двух сторон, теперь отход боевикам был возможен только в горы на юго-западном направлении, где их без проблем могла обнаружить разведка с воздуха, так как началась зима, растительность на горах довольно редкая. Главное было выкурить их из населённого пункта, где они могли легко прикрыться живым щитом из детей и женщин.

Два БТРа по западной дороге на скорости резко выехали из-за холма и в ста метрах от въезда в аул остановились, командир в эфир дал команду:

– «Орёл два, три» всем спешиться, занять круговую оборону, машины отвести на 100 м назад, выставить тыловое прикрытие техники по два человека на единицу. Наводчикам быть в готовности к поддержке огнём подразделений.

Сергей передал команду Владимиру Горилейченко, но оказалось, что тот уже слышит командира, когда два оставшихся БТРа вышли из-за холма, связь между машинами взвода восстановилась, спешившись, командир работал с переносной радиостанции.

– «Сокол» пока у нас связь есть, пощупай эфир, не заработала ли у них радиостанция? Я «Орёл один», приём.

Сергей понял команду командира, и начал плавно вращать ручку настройки частоты на своей радиостанции и тут сразу попал на частоту боевиков, было понятно по громкости сигнала, что их передатчик работает совсем рядом, а отвечает им издалека. Сергей вовремя включился на частоту противника, он успел услышать с дальнего передатчика команду на ломаном русском языке вперемешку с непонятными словами. Из разговора он понял, что бандитам предлагалось держаться, им обещали в течении часа прислать подмогу на машинах и ударить по русским с тыла, о чём он немедленно доложил командиру. Командир взвода приказал передать эту информацию на базу и запросить прикрытие с тыла. База ответила, что высылает на подмогу роту, но прибудет она не раньше, чем через два часа, видимо боевики гораздо ближе, командиру взвода предложили принять решение самостоятельно на месте с вариантом отхода.

Отходить было опасно, можно было оказаться зажатым в клещах на узкой горной дороге с двух сторон, а там дело техники, жди и удара с гор. Командир, понимая, что боевики могут их прослушивать, поэтому по радио не решился отдавать приказ и принял решение:

– «Орёл три», я «Орёл» один, наводчика срочно ко мне. Прибежал Петров Коля, контрактник, обладатель крапового берета. Ему командир поставил задачу:

– Слушай внимательно. С тыла боевикам идёт подкрепление на машинах, расчётное время менее часа. Выдвигайся вниз на три километра, выбери поворот, где их можно встретить, развернись заранее, бей на повороте из КПВТ6 по головной машине и сразу уходи за следующий поворот, снова встреть, понял? С тобой два бойца из тылового охранения, как прибудешь на место, выставь наблюдателя впереди на склоне.

– Может километров на пять спуститься, чтобы было поболе поворотов при отходе, а?

– Нет, можешь не успеть развернуться, а задом по серпантину отходить опасно, завяжешь бой на месте, могут обойти по горам, а там как раз через три километра и поворот крутой, и место хорошее для разворота.

– Я «Орёл», хоть и три, командир не сомневайся встретим как надо.

– С Богом, братки.

Незаметно задом БТР третьего отделения скрылся за холмом, там развернулся, и быстро ушёл в указанном направлении.

Командир взял «Мегафон» и направив его в сторону населённого пункта, объявил:

– Внимание, внимание! Говорит лейтенант спецназа Большаков, ваш аул окружён, мы знаем, что здесь скрывается отряд террористов. Предлагаем выйти и сдаться, в этом случае гарантируем жизнь каждому. В случае сопротивления все будут уничтожены, сопротивление бесполезно, выходим с поднятыми руками, оружие несём за конец ствола левой рукой и складываем в кучу около дома с черепичной крышей. Если в течении тридцати минут никто не выходит, начинаю уничтожение бандитов, мирных жителей прошу укрыться в подвалы и погреба, иначе гарантировать вашу безопасность не могу. Время пошло.

– Серёга, смотри, видишь вон за тем домом кто-то уходит в горы? – откладывая в сторону свою винтовку, сообщил Старченков.

Сергей посмотрел в бинокль и увидел, как бородатые люди с оружием украдкой пригибаясь за забором, потянулись к склону горы сзади аула. Он ответил:

– Давай считай, а я свяжусь с командиром.

Сергей доложил лейтенанту, что боевики тайком уходят в горы.

– Сколько их? – спросил взводный.

– Считаем.

– Шестнадцать, семнадцать… может снять пару – спросил снайпер.

– Ни в коем случае, пусть уходят, это хорошо, сейчас в горах им деться некуда, а если начнём стрелять, они укроются в домах, откуда их трудно будет выкурить.

– Двадцать шесть, двадцать восемь – продолжал счёт Старченков.

И тут он увидел, что шедший тридцать второй последний пошёл немного в сторону, в руках у него был РПГ7. Старченков успел прокричать:

– Командир РПГ, он целится во второго. Старченков спустил курок первым. Боевик дёрнулся и гранатомёт у него задрался вверх, граната просвистела над БТРом второго отделения, где-то вдали раздался оглушительный взрыв.

Боевики, увидев, что они обнаружены, обратно в аул возвращаться не рискнули, а наоборот рассыпались по склону в разные стороны и лихорадочно полезли в гору.

– Вот теперь думаю можно и врезать им вдогонку, – подумал лейтенант, сквозь редкую растительность многие ещё были видны и были в зоне досягаемости стрелкового оружия, и он дал команду:

– Гады не хотели по-тихому уйти, так получайте. Огонь по склону.

Все три отделения ударили по драпавшим террористам, два оставшихся БТР застрочили из ПКТ8 сначала, а потом и крупным калибром добавили.

– Третий, четвёртый… седьмой – тихо бубня себе под нос считал Старченков. Всё больше живых не вижу, хотя вон кто-то шевелится, но не встаёт. Раненых не добиваю.

Бой стих также быстро, как и начался, боевики в панике даже не попытались отстреливаться, каждый пытался спасти собственную шкуру бегством, а не прикрыть отход товарищей, поэтому тупо и без боя погибали. Единственный выстрел из гранатомёта их улетел в никуда, не причинив никому вреда.

После пятиминутного затишья лейтенант увидел трёх мужчин с белым флагом, идущих от аула к ним. Оказалось, что это старейшины, на груди обоих красовались боевые ордена. Они сообщили, что боевиков больше в ауле нет. Старший из них обратился к командиру взвода:

– Лейтенант, спасибо тебе огромное, что спас нас от этих шакалов, если бы вы их не выбили из аула, то мы бы тут зимой погибли бы все голодной смертью, они бы сожрали все наши запасы.

– Как, отец, разве чеченцы перестали уважать стариков, готовы отнять последнее у детей – удивился лейтенант Большаков.

– Не было среди них чеченцев, там одни арабы и европейцы были, прибалты и хохлы продажные.

– Ты что так грубо о наших братьях славянах, а, отец?

– Шакал им брат, я их повидал в сорок пятом в Карпатах, я в Праге войну закончил, эти бандеровцы и своих и чужих резали и жгли, вот и эти такие же. Вот что лейтенант, спасибо и с богом, уходите.

– Я не могу уйти, я обязан зачистить аул…оружие…

– Я же сказал, что нет боевиков в ауле, слово даю. А оружие мы тебе покажем, тут рядом два схрона9 есть, только пообещай, что даже своим не скажешь, что мы показали. Понимаешь? Мы никогда за Дудаева не были, мы аварцы и наш клан всегда против войны был, мы всегда с Россией в мире жить мечтали, многие из нас воевали за неё, у нас в ауле даже герой Советского союза свой был, умер недавно. Наша молодёжь вся была вынуждена уехать, когда эту войну Дудаев развязал, будь наша воля, мы бы его сами…Но на всё воля Аллаха.

– Куда уехала молодёжь ваша?

– Чтобы в дудаевскую армию не попасть разбежались, Россия большая. Да и Масхадов не лучше, он ещё покажет себя. Нас эти ваххабиты с лета замучили, мы сколько раз обращались к властям Чечни, без толку. До Масхадова дошли, а он заявил: «Не хотели от русских Ичкерию защищать, вот пусть они вас сами теперь от ваххабитов спасают, а нам они братья по вере. А какие они братья? Позорят шакалы Всевышнего, всю веру нашу позорят. Вот мы и решили сообщить федералам10, что тут укрылись ваххабиты. Думали, что лучше под пулями вашими умрём, чем их терпеть. А вон, как хорошо вышло, молодец лейтенант, с умом воюешь, побольше бы таких командиров, война бы закончилась скорее.

– Так вроде она кончилась. В Хасавюрте же подписали…

– С кем подписали? С Шакалом Масхадовым? Ему нельзя верить, он вам ещё воткнёт нож в спину, пока он и его люди у власти, война не кончится, он ненавидит Россию и мечтает султаном или ханом стать.

– Да, отец, видно ты тут в ситуации поболе наших политиков соображаешь.

– Сынок, я очень долго живу, сто лет скоро будет. Видел и белых, и красных, на войну с фашистами в сорок первом добровольцем ушёл. Лучше советской власти ещё никто не придумал, ругали и её некоторые, а лучше её я не видел.

Вдруг вдали заговорил КПВТ короткими очередями, потом стихло. Лейтенант понял, что это «Орёл три» вступил в бой, он скомандовал:

– Первое отделение к машине! Горилейченко, остаёшься здесь, наблюдать за горами, при появлении боевиков, уничтожить. Лейтенант запрыгнул на броню и помчался к третьему на помощь. По дороге он снова услышал две очереди из КПВТ, а потом несколько коротких из ПКТ.

– «Орёл три», я «Орёл один», иду на помощь.

– Я «Орёл три» всё хорошо, помощь не требуется.

Когда его БТР проехал развилку, то увидел стоящий носом к нему БТР третьего отделения, тот прижался почти вплотную к скале и стоял, работая на холостых оборотах, башенка его была развёрнута стволами в противоположном направлении. Дорога в этом месте была широкая, командирский БТР подъехал к третьему почти вплотную, лейтенант дал команду наводчику наблюдать за дорогой, а сам прыгнул на броню БТРа, где Коля Петров сидел за пулемётом, он постучал по башенке и скоро улыбающийся Коля появился перед командиром.

– Враг разбит, враг бежит! Ну, ты командир стратег, молодец…

– Коля, некогда, докладывай подробно.

– Встали мы, как ты сказал, вылетает УАЗ из-за поворота, я жахнул из крупного калибра по нему, а он в пропасть, за ним КАМАЗ самосвал летит и по тормозам, я по КАМАЗу, тот как бы задымился, эти гады, как горох из кузова, под залегли и стрекочут по мне, ну я вперёд механику и поехал так тихонько, отъехал и встал. Они видят, что стою, в гору придурки полезли, как залезли, я снова тихо вперёд, те обратно в КАМАЗ, вот жду.

– Сколько их?

– Ещё с пол сотни, наверно…

– Всё понятно, они в пешем порядке по горам пошли, сверху на аул пойдут. Срочно отходим к развилке, идёшь ко второму, становишься рядом с ним в готовности прикрыть холм со стороны большого склона – скомандовал лейтенант и в эфир подал команду:

– «Я Орёл один», всем к бою, занять круговую оборону на холме напротив аула. «Сокол», приём.

– Я «Сокол», приём – ответил Сергей Буров

– «Сокол», ребята бегом вниз, мигом, срочно бегите на холм напротив, там занимаем оборону, сейчас появятся над вами боевики, как поняли?

– Я «Сокол», понял, бежим. Эй снайпер за мной, бежим – сматывая быстро провод, прокричал Сергей, схватив своё имущество, парни, раздирая штаны по щебёнке полетели быстро вниз. В отличии от подъёма, спуск у них занял несколько секунд.

Свой БТР лейтенант расположил слева от холма так, чтобы он мог на пятьсот метров прикрывать дорогу вдоль ущелья, БТР третьего отделения встал правее холма с возможностью обстрела горы с которой спустилась только что команда наблюдательного поста. БТР второго отделения он поставил в направлении аула, чтобы прикрыться с тыла. Он тогда ещё не был уверен, что никто из ушедших боевиков не вернётся, он не знал, что они попросту были почти все уничтожены или тяжело ранены, как оказалось позже, только двоим удалось скрыться. Шедшие на помощь им боевики тоже не знали, что их братья по вере все уже пали при позорном бегстве, потому надеялись ещё, что зажмут федералов в кольцо и уничтожат. Они тупо шли по склону горы на которой был наблюдательный пост, совсем не ожидая, что лейтенант уже подготовил им встречу. Как только они начали спуск, то он дал команду на открытие огня, бойцы спецназа, залёгшие на холме, расстреливали их на крутом спуске, как куропаток, ушли только те, кто не успел начать спуск. Хотя казалось, что боевики шли с господствующей высоты, но крутизна спуска со стороны аула лишила их этого преимущества, каждый был виден почти в полный рост, находился в неудобном положении для стрельбы. В том бою они потеряли десять человек убитыми и шестерых взяли в плен ранеными.

На противоположном склоне на следующий день насчитали тридцать трупов из банды, собравшейся зимовать в ауле. Старейшины не обманули и рассказали лейтенанту где расположены схроны боевиков с оружием. Прибывшая на подмогу рота под командованием капитана Могилевского прочесала всю местность в радиусе пяти километров в округе. В ауле при проверке оказалось, что кроме детей, женщин и стариков никого нет. Сергей понял, что отца его здесь и быть не могло, тут жили другие люди, не «дудаевцы», возомнившие себя господами чеченского народа.

Домой, вернее, в полевой лагерь постоянной дислокации вернулись уже глубоко за полночь, хотя все страшно устали, но, когда поужинав легли спать, Сергей долго ещё не мог уснуть. Даже двое суток страшного напряжения не могли заставить отключиться от вчерашнего боя, всё забыть и погрузиться в глубокий сон. Со всех сторон слышалось ровное сопение товарищей, тех, кто уже привык к этой войне, участвовал уже во многих операциях. Но справа и слева были слышны скрипы кроватей тех, кто был впервые в подобной переделке.

– Сергей, ты тоже не спишь? – услышал он тихий голос Володи Горилейченко, кровать которого была рядом справа.

– Да, уж, уснёшь здесь…

– А здорово мы им врезали, да?

– Володя, у меня этот кошмар до сих пор перед глазами. Десятки трупов, раненые люди…

– Это не люди, а нелюди. Кто их звал сюда? Ты же сам слышал, что рассказал командир, как старики об них говорили… Они сволочи никого не жалеют, сколько ребят наших положили, засады постоянно устраивают, мирное население терроризируют. Вон сколько терактов по стране уже совершили, а ты их жалеешь.

– Да не жалею я их, просто противно видеть это всё.

– Ну, извини, ты сам сюда мечтал попасть, а теперь нюни распустил. Ты, брат, прекрати это, возьми себя в руки, это только начало. Вон посмотри, как сладко дрыхнут наши ребята, а они такого здесь насмотрелись…

– Ты прав, на войне, как на войне, но меня поражает то, что там были наши братья славяне. Я ещё могу объяснить стремление арабов, африканцев мусульман, которые пришли сюда воевать за свою идею, за веру, а эти хохлы и прибалты, им что надо в Чечне?

– Тоже, что и арабам – деньги. Никто здесь не воюет за веру, идею, всем им надо одно – деньги. Дудаевцы тоже за деньги воюют, за власть над собственным народом, каждый мечтает стать, если не султаном, то хоть баем, чтобы возвыситься подняться над своими соплеменниками.

– Согласен, но кто им даёт эти деньги на войну?

– Ты будто не знаешь… Те, кому не нужна наша единая и сильная Россия.

– Мы здесь за идею воюем, за Родину свою, я лично в Чечне родился и вырос.

– Я хоть и вырос на Дону, но тоже считаю, что воюю здесь, как мой дед за свою матушку-Россию, за свободу. Они «дудаевцы» и ваххабиты совсем чувство меры потеряли, даже вон своих стариков и женщин не жалеют, видите ли для них теперь все остальные в республике низший клан – плебеи. А ты говоришь – за веру…

Сергей промолчал в ответ, полностью соглашаясь с другом. Он ещё долго ворочался и не мог уснуть, глядя на печку-буржуйку, в которой догорали дрова, а истопник боец, сидевший рядом, уснул, прислонившись к стойке палатки. В конце концов, Сергей встал и подкинул дров, не став будить воина, лёг и тут же провалился в глубокий сон.

Продолжение следует.

Сайт книги «Во власти Любви»