Глава 14

Колледж

В Волгоград, как и обещал Василий Иванович, доехали ровно за два часа, машину припарковали в тенёчке под деревьями недалеко от колледжа между жилыми пятиэтажками.

– Папа, ты посиди пока в машине, а я схожу к коменданту общежития и узнаю – освободилось место в моей комнате или нет, я быстро, главное, чтобы комендант общежития был на месте.

– Иди, дочка, мне сегодня спешить некуда, пока тебя не устрою, я не уеду, хочу убедиться своими глазами, что у тебя всё хорошо.

Таня пошла в общежитие, которое было в 100 метрах от их парковки, зайдя в холл, она уточнила у дежурной на вахте:

– Извините, вы мне не подскажите как найти коменданта?

– Комендант в отпуске – ответила седовласая женщина, с бейджиком на груди: «Дежурная, Тамара Семёновна».

– Ой, а что мне делать? – взволнованно спросила Таня.

– Девушка, вы вновь поступившая?

– Да, я поступила, мне сказали приехать в конце августа…

– Фамилия?

– Богомолова Таня

Женщина открыла потрёпанный журнал, и, одев очки с круглыми стёклами, бегло пробежалась по нему и ответила:

– Всё прекрасно, вы в списках есть, так что не волнуйтесь. Ваша комната 225, пойдёмте я покажу вам ваше место и выдам постельное бельё.

Вдвоём они поднялись на второй этаж, в комнате, окрашенной в оранжевый цвет, стояло три деревянных кровати, три небольших прикроватных тумбочки, старенькие обшарпанные полумягкие стулья и только один стол, скорее похожий на кухонный, чем на письменный, он был без тумб, на четырёх квадратных ножках. Над окнами висели выцветшие шёлковые шторы, некогда видимо, сиреневого цвета, на паркетном полу, покрытом свежим слоем бесцветного лака, ничего не было, ни ковриков, ни дорожки.

– Выбирайте любую кровать, вы, из новеньких этой комнаты, первая приехали.

– Спасибо, можно вот эту кровать? – спросила Татьяна, показав на кровать справа за полированным платяным шкафом. Слева стояли вдоль стены ещё две односпальные деревянные кровати.

– Конечно, я же сказала любую.

– Вот вам постельные принадлежности, туалет и душ здесь в прихожей, на две комнаты санузел один, правила проживания прочитайте на доске документации в начале коридора. Потом спуститесь ко мне и распишитесь в журналах инструктажа и материальных средств, выданных вам во временное пользование. Запомните: ключи всегда, когда уходите, оставлять на вахте. Вопросы?

– Спасибо, мне нравится комната, я всё поняла. Я приехала с папой, он в машине внизу на стоянке, можно он поможет принести мне вещи в комнату.

– Конечно можно, родителям разрешается посещать детей в любое время суток, остальным посетителям до 22.00. Это прочитаешь в правилах, ты не против того, что я на «ты» перешла с тобой?

– Мне даже приятно, Тамара Семёновна, вроде теперь я своя…

– На три года теперь мы родня считай, а некоторые и через десять меня не забывают.

– Я побегу за папой, а то он уже заждался меня, вы заберёте ключи?

– Хорошо, беги, я на вахте буду, да забыла сказать. Кухня общая на этаж, дальше по коридору, там табличка, рядом бытовая комната, там стиральные машинки и гладильные доски, утюги, позже разберёшься.

– Спасибо, огромное-преогромное – радостно ответила Татьяна, обрадованная тем, что всё удачно так сложилось и довольная увиденным.

– Не за что, беги уж, – улыбаясь сказала Тамара Семёновна.

Наталья выпорхнула из комнаты, и цокая каблучками поспешила вниз на улицу.

Отец прогуливался рядом с машиной, увидев Таню за несколько шагов спросил:

– Ну, как?

– Всё отлично, мне дали место, сейчас я покажу тебе свою комнату, мне нравится, для жизни есть всё, даже кухня с газовыми плитами и бытовка. Коменданта нет, он в отпуске, но дежурная такая хорошая, добрая женщина, мне она сразу понравилась.

– Прекрасно, я рад за тебя, ну, что потащили пожитки? Ты чемодан свой возьми, а я коробки с продуктами возьму.

– Папа, какие продукты? Я же говорила мне ничего не надо.

– Ты, дочка, ещё не знаешь: что такое студенческая жизнь, а мы с мамой это проходили, так что – не спорь, потом спасибо скажешь. Мама тебе собрала кое-что на первое время.

На следующий день к Татьяне в комнату подселили ещё двух девушек, они обе были из одной группы с ней, вчерашние школьницы и её ровесницы. Лена приехала из Ростова на Дону, а Оля, как и Таня родом из маленького хутора Волгоградской области, того же района, где жила Таня. Девушки тоже привезли с собой продукты из дома.

– Мне девочки наши рассказывали, что студентам вечно не хватает денег, поэтому советовали всегда иметь продовольственный запас, – уверенно заявила Оля, как только девушки познакомились между собой. – Фигура-фигурой, но варенье к чайку всегда пригодится, – продолжила она, выгружая банки с вареньем из своей сумки, которую помог ей принести её попутчик. – Это был мой дядя, он в Волгограде живёт, специально приезжал за мной в хутор за 250 километров, родной брат моей мамы, он хотел, чтобы я у них жила, но мы с мамой решили, что у них и так тесно; семья из четырёх человек в двушке ютится, – рассказала Оля, когда мужчина, попрощавшись с девушками вышел из их комнаты.

– Девочки, предлагаю сегодня, чтобы освоить местные бытовые удобства и познакомится с обитателями нашего общежития, давайте вечерком здесь в столовой на этаже устроим чаепитие, я сбегаю тортик куплю – предложила Таня.

– Не надо никуда бегать, мне из Ростова картошку тащить тяжеловато было, но у меня кое-что к чаю есть с собой – заявила Лена, – вот пирог домашний, мама испекла, конфеты.

– Здорово, это в сто раз лучше, чем тортик магазинный – обрадовалась Ольга, – я люблю домашнее всё гораздо больше.

– Я тоже – поддержала новых подруг Таня.

В общежитии оказалось не много народу, прибыли в основном студенты первокурсники, видимо остальные привыкли приезжать непосредственно к началу учебного года, желая лишний денёк провести дома. Девушки познакомились быстро с другими жильцами, сдвинули три обеденных стола, за которыми разместились все – восемь девушек и два парня первокурсника. Столы накрыли тем, что привезли с собой так, что они ломились от изобилия яств. Чайник ставили кипятить раз пять, сидели и болтали до темна. Так зарождалась дружба молодых людей, ещё вчера не знавших совсем друг друга, а теперь ставшие родными и близкими на годы, объединённые студенческим братством. Через полчаса напряжённость и некая отчуждённость, витавшая за столом в начале, сменилась на весёлую бесшабашность и непринуждённость. Ребята и девушки общались, делились между собой сокровенными и весёлыми историями, казалось, что знают друг друга уже целую вечность, а не час-два.

За окном стемнело, когда девушки легли спать, было уже поздно, но спать им совсем не хотелось. Первой голос подала словоохотливая Оля:

– Девочки, а у вас парни есть?

Девчонки молчали, каждая не решалась на столь деликатный (как им казалось) вопрос отвечать первой. После недолгой паузы Оля, не стесняясь, продолжила свой монолог:

– У меня был парень, мы с ним с 8 класса встречались, он на год старше меня. У нас прям любовь уже была, да, я не стесняюсь, с 9 класса уже всё по-взрослому было.

– Это как, вы переспали вместе? – робко спросила Елена.

– Да, у нас был секс, ну и что? Я же сказала, что у нас была настоящая любовь… Любовь-морковь, а потом кончилась.

Подруги вопросы больше не задавали, считая некорректным лезть в душу человеку, если Оля посчитает нужным, то сама всё расскажет. На какое-то время в комнате повисла тишина, нарушаемая шумом улицы большого города, доносившегося через открытое настежь большое окно. Выдержав паузу, собравшись с мыслями, Оля, наконец решилась, и продолжила своё повествование:

– Я же дальше Волгограда нигде никогда не была, а как случилось это, то мне захотелось уехать из родного хутора навсегда, захотелось объехать весь мир, вот я и решила поступить в колледж на специальность гостиничного бизнеса и туризма. Закончу, устроюсь в турфирму какую-нибудь, а там глядишь: пошлют может работать куда подальше, может даже заграницу. Я в Таиланд мечтаю съездить или в Индию, слонов только по телевизору и видала, там пальмы, джунгли – красота…

– А что случилось у тебя, ты так и не сказала? – опять тихо спросила Лена.

– В смысле?

– Ты же про любовь свою начала рассказывать, а потом на Таиланд перескочила – вставила для уточнения Таня, тоже внимательно слушая историю любви своей новой подруги.

– А-а… про любовь, там всё просто, почти, как в кино. Иду я, значит, рано утречком выгонять свою корову Чернявку, а мой кобель выходит с крыльца дома моей подруги Надьки, увидел меня и глаза выпучил от неожиданности и как, прям, точно по киношному шпарит мне: «Олечка, ты не так всё поняла…, да я просто на минуту зашёл спросить и так далее…». А я ж его и спросить то ни о чём не успела, а он мне сразу врать давай. Может, молчал бы лучше было, а тут я сразу поняла, что врёт кобель поганый, ну, как в сериале, насмотрелся видать… Конечно, я обиделась, развернулась и молча своей дорогой, а тот радёшенек, что без истерик всё обошлось, бегом в свою сторону. Я чуть поостыла, думаю: «А что, если и правда он на минуту зашёл, может родители за чем послали, мало ли что…». Но не тут-то было, чуть я успокоилась к обеду, тут мне эта Надька сама звонит и сообщает, что так вот и так, а она кобеля моего любит до смерти, любовь у них была сегодня всю ночь и то, что он на ней жениться обещал. У Надьки, оказывается, родители уехали в отпуск к морю, а она этого непутёвого и затащила к себе в постель. Вот так.

– Не помирились? – спросила Лена с грустью в голосе.

– Какое там помирились… Заявился он ко мне к вечеру того же дня, как ни в чём небывало, а его тряпкой мокрой по морде, да и ещё ведро грязной воды на него вылила, я как раз крыльцо мыть кончала, когда он припёрся.

– А он что?

– А что он? Опять своё, мол то, что я всё не так поняла, я подумала не то. А тут как раз бабы по улице рядом шли и всё видели и ржут, и кричат:

– Так его паршивца, приголубь поганца, молодец Оля!

А он, как шарахнулся, да, на мокром то поскользнулся и прямо задницей в грязь рухнул, вскочил и побёг что есть мочи. Весь уже хутор знал, что этот кобель у Надьки ночь провёл, замуж её звал, та пустомеля, как сорока уже всем сообщила. Весь хутор потом и над ним, и над Надькой потешался целый месяц.

– Они поженились? – улыбаясь, поинтересовалась Таня.

– Какое там поженились… Эта шалава через неделю другого уже к себе в постель затащила, а мой кобель осенью в армию ушёл. Говорят, что писал оттуда, мол хочет там остаться на сверхсрочную, да и чёрт с ним. Видно, и я не очень-то его любила, так недельку поревела тайком в подушку и отлегло. Зато теперь я умная стала, меня теперь так просто на шашни не заманишь, правду бабы говорят, что все они мужики сволочи одинаковые…

– Нет, мой Серёжа не такой… – уверенно возразила Татьяна. Мы с Серёжей очень любим друг друга, он никогда мне бы не изменил.

– А, ну, давай вот отсюда и поподробнее рассказывай, что там за ангел такой – Серёжа? Неужто есть ещё на свете Ромео и Джульетты? – заинтересовалась Ольга.

– Ромео и Джульетта совсем юные ещё были, их любви мешали родители, а у нас всё по-другому, мы взрослые уже, и наши родители нас поддерживают. Я в очень хороших отношениях с мамой Серёжи, и его мои родители уважают.

– Нет, ты расскажи лучше про вашу любовь, а не про родителей, ты в сторону разговор от главного не уводи, подруга – съязвила по-дружески Оля.

– А что тебе интересно?

– Нам интересно всё. Как познакомились, как да что, ну, целовались, да то да сё?

– Познакомились мы в отряде поисковом, учились в одной школе, Серёжа на год раньше меня закончил школу. Сейчас он в армии, а про то и сё я рассказывать вам не буду, считаю это нашим очень личным – отрезала Таня.

– Правильно, не надо лезть в душу человеку, копаться в его личных отношениях плохо – поддержала Лена Таню.

– Ой, какие мы нежные и правильные. Я им всё как на духу, а они стесняются видите ли, я что пустомеля по-вашему? – обижаясь, с укором пробормотала донская казачка.

– Оля, ты не обижайся, просто каждый должен рассказывать о себе то, что посчитает нужным. Ты правильно всё сделала, что рассказала, мы понимаем, что тебе нужно было выговориться, ты же эту боль утраты любимого в душе носила, а вот выговорилась, тебе легче стало. Все мы порой любим казаться сильными и гордыми, проявляем браваду, а на сердце кошки скребут.

Ольга, выслушав Таню, вдруг неожиданно разревелась, всхлипывая произнесла:

– Танечка, ты первая, кто меня понял, а то я только и слышала, что я молодец, умница, да как хорошо его тряпкой по морде огрела. Да, я молодец, а что у меня на душе? Никто не спросил, даже мать родная, я не говорю про подруг, вот так героиней и прожила год в хуторе, пока не уехала.

Таня подошла к Оле, молча обняла её за плечи, та присела, склонив ей голову на плечо. Обнявшись, они молча просидели час или два, а Лена, роняя тихо слёзы из глаз, наблюдала за подругами, которых в темноте тускло освещал своим светом уличный фонарь. За окном в августовской ночи были слышны звуки цикад и сверчков, прерываемые иногда гулом редко пролетавших по улице автомобилей. В общежитии было тихо, ни шороха, будто кроме обитателей этой комнаты во всём здании не было ни души, хотя было совсем не так, многие ещё не спали, возбуждённые первым пребыванием на новом месте. Так же кое-где на этажах тихо шёл разговор, который не был слышан даже сквозь тонкие стенки перегородок между комнатами.

День города Волгограда ежегодно отмечает во второе воскресенье сентября, Наташка прибежала к Тане в общежитие, когда ещё не было и девяти утра, заявив бесцеремонно:

– Эй, вы, что ещё неумытые ходите, засони, сегодня в городе праздник, развлекательные мероприятия на набережной с десяти утра начинаются. Наши спортсмены уже в семь на традиционный марафон отправились, меня звали. А я им: «Я похожа на сумасшедшую?»

– А что они? – спросила Оля.

– Они?

– Да они.

– Они, – мол, для фигуры полезно, а я им – да, у меня фигура получше вас любого и растрясать мне нечего. Так девчонки на меня обиделись даже, а ребята хохочут. А я знаю, что девчонки на марафон этот потащились только из-за парней, боятся, что чужие уведут, а мне не страшно, там нет моего принца. Что за принц без коня на марафоне, фу, пехота какая-то.

– Да, у тебя запросы всегда выше среднего, подруга, – заметила Таня.

– Конечно, я девушка красивая, чего мне бояться, замуж что ли не возьмут? Нет, меня никто выбирать не будет, никто, выбирать буду я, и только я.

– Правильно, только так с нами, выбирать будем, а не нас, – бодро поддержала Наташу Оля. – А то, фигуру им давай, красоту и честь нашу девичью выложи, да, как на блюдечке, ан, нет, а ну ка – в очередь, принцы, мы выбирать будем.

Татьяна рассмеялась над расхорохорившимися девчатами:

– Вы, только, когда выбирать будете, выберите уж поточнее, а то опять не тот окажется…

– Да, я хоть сто раз буду выбирать, окажется не тот, к чертям – отставочка значит принцу.

– Правильно, Наталья, так их, в отставку и всё, вон их сколько, табунами ходят, – глядя в окно на группу ребят, пошутила Ольга.

Наташа, подойдя к окну, глянула и заключила:

– А вон тот, что справа ничего, но жаль, что без коня, а так бы я свистнула ему, типа: «Эй, принц, а ну лезь сюда в наш замок…».

Девчонки все хором расхохотались. Оля громко, стоя у окна, повторила:

– Эй, принц, а ну лезь сюда в наш замок…

Группа ребят, проходившая внизу под окном, услышав смех и последнюю фразу, которую громко произнесла Ольга, остановилась и все смотрели на окно комнаты.

– Вы мне, девушки, предложили штурмовать вашу обитель? – сказал тёмно-волосый кудрявый парень.

– А ты, принц? – спросила Наташа.

– Принц.

– А где конь?

– Какой конь? – замешкался юноша.

– А какой же ты принц без коня? – вмешалась в разговор Оля.

Все хором и девушки, и парни рассмеялись, вгоняя в краску принца-неудачника. Тот парень, что приглянулся Наташе, вступился за товарища, спасая положение, заявил:

– Да, будет ли известно современным принцессам, что современные принцы на конях своих по тротуарам не ездят, и в окна темниц не лазят?

– У вас есть конь? – вставила Наташа.

– Да, чёрный, его Бумер зовут.

– А как в темницы вы попадаете, принц? – не унималась она.

– Через парадный вход, если позволите, а коли принцесса свободна и её не надо спасать, то принц готов дождаться её там, где ему будет указано.

– Ему указано ждать на коне вон там на проспекте, – продолжая играть, ответила Наташа.

– Как вам будет угодно, моя принцесса, бегу за конём. Ребята быстрым шагом скрылись за углом здания.

– Ну, что, девчата, пошли на остановку, – собравшись сказала Таня.

– Ты что, какая остановка, давай посмотрим, может сейчас нам карету подадут? – остановила подругу Наташа.

– Ты, как хочешь, а я на троллейбусе.

– Я тоже на троллейбусе – поддержала подругу Лена.

– Хорошо, встретимся на верхней террасе набережной, а я с Наташей, – заявила Оля.

Так они и расстались, Оля с Наташей остались возле окна ожидать «карету», а две другие подруги пошли на остановку общественного транспорта, через три минуты они уже ехали в троллейбусе.

Город был в этот день разукрашен особенно красиво, по-праздничному, кругом по краям зелёных аллей стояли подставки с разноцветными флагами, поперёк улиц были натянуты баннеры, украшенные воздушными шарами с поздравлениями жителей и гостей с Днём города. Повсюду было очень много праздно гуляющих людей, со всех сторон доносилась музыка; под мелодии духового оркестра прямо на аллее Героев парочки кружились в вальсе. Около сотни девушек в подвенечных платьях толпились кучками, готовясь к традиционному параду невест, юные создания в белоснежных нарядах выглядели грациозно и очень красиво. Нигде и никогда не увидишь столько одновременно невест, как на празднике города в Волгограде, на который по традиции приглашались все желающие, вышедшие замуж в этом году. Видимо, традиция настолько понравилась горожанам, что на этот парад невест ежегодно собиралось очень много зрителей и не малое количество участниц. Погода соответствовала данному празднику, солнце светило ярко, заливая и грея щедро своими лучами осенний город, по небу плыли редкие пушистые облака, не угрожая дождём испортить праздник.

Когда девушки приблизились к верхней террасе набережной, откуда-то из толпы выскочила им навстречу Наташа радостная и сияющая, с восторгом сообщила:

– А мы вас уже минут пятнадцать ждём здесь, принцы не обманули, вы только ушли, как они подъехали на двух машинах. Зря вы не дождались.

– Наташа, мы прекрасно за пятнадцать минут доехали на троллейбусе, прогулялись и посмотрели на красоту праздничного города. Там выше скоро начнётся парад невест, их уже около сотни собралось, пойдём смотреть?

– Конечно пойдём, давай я вас с ребятами познакомлю, вон они с Олей сюда идут.

– Может, не стоит?

– Стоит. Ребята, знакомьтесь – это Таня и Лена. А это, девочки – Саша и Саша, Серёжа и Серёжа. Короче четыре «Эс».

– Не совсем, вернее мы совсем не ЭсЭс, мы – возразил парень, который назвал своего коня «Бумером», – я Сергей и вот Сергей, а это два Александра. Так что получается коротко по-русски СААС, если вам так угодно.

– Всё, прекрасно, познакомились, а теперь идём смотреть парад невест – скомандовала Наташа, и все двинулись к месту парада.

Парад проходил на широкой улице, движение транспорта по которой, было перекрыто, невест было много, и они, свободно пританцовывая, шли под бурные аплодисменты толпы. Видимо, каждая невеста была столь очарована сама собою, потому каждой казалось, что смотрят именно на неё, и они не очень обращали внимание на других участниц.

Наверное, поэтому перед началом парада и случилось забавное происшествие, девушки начали выдвигаться к месту начала следования, сгрудились. Получилось так, как раз в центре ещё на аллее Героев, перед выходом на широкое пространство, где они начинали свои особые движения в такт музыке, две идущие сзади одной пухленькой невесте в особо пышном платье с длинным шлейфом, одновременно случайно наступили на это чудо-украшение наряда. Пышка шла на высоченных шпильках-каблуках, имея минимум опоры, не удержалась и всем своим добротным телом длиною не менее ста восьмидесяти сантиметров, мягко, без шума в такт музыки повалилась животом на асфальт. Что-то затрещало, и невеста оказалась лежать лицом вниз не только без грациозного шлейфа, но и без всей той части гардероба, что закрывало сзади часть туловища ниже пояса. Короче, её пышная попа предстала публике во всей своей красе, вызвав всплеск эмоций у толпы и кучу бурных аплодисментов. Её белые тоненькие стринги настолько провалились между пухлых ягодиц, что со стороны их увидеть было невозможно. Вскочив на ноги, виновница бурных оваций сбросила туфли и бегом убежала в неизвестном направлении, сверкая роскошным задом. Вслед за ней кинулся мужчина, видимо её муж, окликая её, но она никак не реагировала на его призывы.

Досадный случай, хоть и рассмешил неожиданно толпу зевак, но одновременно вызвал порыв сочувствия у большинства присутствующих, поэтому смех и аплодисменты прервались также неожиданно, как и произошёл данный казус.

Далее парад прошёл по запланированному сценарию, все остались довольные увиденным, после окончания парада невесты растворились в толпе и ещё несколько часов их белые наряды, словно ромашки в поле, мелькали то тут, то там среди гуляющих горожан.

Вечером на набережной состоялся грандиозный концерт, публика сидела прямо на склонах, укрытых зелёными газонами, многие пировали, имея с собой запасы, принесённые с собой. Девушки и парни из компании Татьяны тоже расположились на траве ближе к центру, ребята принесли шашлык и кофе, купленный в одном из здешних кафе.

Праздник завершался праздничным салютом, в десять часов вечера под восторженные возгласы публики небо с грохотом разрезали тысячи разноцветных огней, над Волгой началась самая настоящая огненная феерия.

Наташа еле уговорила Таню сесть в машину, она не хотела ехать домой на авто не потому, что боялась ребят, а просто не хотела давать повод никому из парней начать ухаживания за ней. Ей показалось, что оба Саши были не против приударить за ней, что не очень нравилось Оле, положившей глаз на одного из них – владельца старенького Опеля, а тот почти не уделял ей внимания, вопреки старания последней. Таня села в чёрный БМВ вместе с Леной и Натальей, за рулём был Сергей, Ольга поехала на Опеле с Сашей и его другом. Ребята ехали быстро, но аккуратно, минут через десять остановились перед общежитием.

– Парни, девушки, спасибо огромное за всё: вечер был прекрасный, вы, тоже классные – сказала Таня, прощаясь с компанией.

Танюша, я ещё поболтаю немного с ребятами, потом меня Серёжа домой отвезёт – ответила Наташа. – Мы тут на скамеечке посидим, может ты с нами тоже?

– Нет, нет, спасибо!

– А я посижу ещё пол часика, жаль, что уходишь, – с трудом, скрывая удовольствие от того, что Таня уходит, произнесла Оля.

– До свидания, спасибо, я тоже пойду – Лена всем помахала ручкой, – бай, бай, до встречи!

Глава 15

Прощай, учебка

Владимир Горилейченко надрывно и с усердием качал пресс на тренажёре открытого спортивного городка, с трудом выдавливая из себя: «Сто два, сто три…».

– Смотри не надорвись – услышал он весёлый голос Сергея.

– Сто восемь, сто девять, сто десять – еле переводя дыхание, Володя закончил упражнение и уселся верхом на наклонной доске.

– Это твой максимум? – спросил Сергей.

– Не-е, я больше могу, это уже мой третий подход к снаряду.

Тут Володя отошёл к турнику и начал подтягиваться, сделав двадцать пять упражнений, принял упор лёжа и отжался от земли пятьдесят раз, отдышался и присел на скамеечку рядом с Сергеем. Вид у него был хмурый, он сопел, но ничего не рассказывал.

– Я вижу, братан, ты не очень весёлый сегодня? – заметил Сергей.

– Веселиться нечему… – пробурчал друг.

– У родителей проблемы?

– К этому они уже привыкли. Хуже, планы мои рушатся.

– Что не берут на службу по контракту?

– Да ты чё? Я вон уже на «крапа» пашу, бегаю, качаюсь каждый день. У меня по всем дисциплинам только пятёрки, стреляю, вожу любую машину. Приеду после учебки в часть буду при первой возможности на «краповый берет» сдавать. Другое у меня, а, впрочем, чё тебе мозги засорять?

– Володя, ты не темни, коль начал, то расскажи, когда выговоришься легче станет.

– Да нормально у меня всё, просто зло берёт, что она стерва…

Тут он снова замолчал, выдав порцию крепких словечек в никуда, так для отвода души. Взял штангу и начал её подбрасывать вверх с каким-то тупым остервенением. Сергей видел, что у друга в душе творилось неладное, но и лезть с расспросами, коль тот сам не хотел рассказывать, было как-то не очень корректно, поэтому он ждал, когда Володя сам расскажет о своём сокровенном. Прошло минут десять, пока Володя швырял штангу, отдышался и выпалил на одном дыхании:

– Представь, письмо получил от стервы своей, я собирался жениться на ней, а она видишь ли другого полюбила, городского… Тут он снова замолчал. Картинка начинала вырисовываться, но Сергей снова ждал, не задавая вопросов. Выдержав паузу минут пять, Володя продолжил:

– Пишет, что мол она девушка честная, не хочет меня обманывать, потому сообщает откровенно, что сердцу не прикажешь. Прощения просит и желает мне любви, вот так. Ну что скажешь? Стерва и только.

Сергей не знал: что и сказать, что вообще говорят в таких случаях, жалеть друга? Зная характер Владимира, он понимал, что этим ещё больше обидит его самолюбие; поддержать то, что его девушка – стерва, тоже: обидеть его чувства тем, что тот полюбил стерву. Не найдя ответа на эти вопросы, он просто спросил:

– Ты сильно переживаешь?

– Я? Кто тебе сказал? Надо ещё переживать…, да, пошла она…

– Я же вижу.

– Чё ты видишь? Что я злой? Да, я злой, но не переживаю, девок на мой век хватит, я же сказал, что она разрушила планы мои, вот поэтому я злой, а ещё меня… – тут он замялся, не зная, как лучше выразиться про себя и не найдя, видимо, лучшего сравнения, выдал: «Меня… на какого-то задрипанного, хилого очкарика-интеллигента поменяла».

– Это она тебе написала, что он очкарик?

– Нет, просто, все интеллигенты обычно очкарики и хиляки.

– Ну, тут ты не прав, а я?

– А ты какой интеллигент, ты наш – Донской казак.

– Казак я скорее Терский по рождению, а вот учусь в институте на интеллигента похоже.

– Ладно тебе, тоже придрался…. Да я ей назло через три месяца «крапа» получу, главное, чтобы допустили, я хоть сейчас готов, а там посмотрим…Пока «крапа» не получу, в хуторе не появлюсь, а потом приеду, пройдусь, так все девки в очередь встанут на меня. А я ткну пальцем и скажу: «Эту, батя, сватай, и баста…». Вот так и будет.

– А как же любовь?

– А что любовь, будет и любовь, я же не уродину выберу себе.

– А она? Её ты спросишь: любит она или нет?

– Ты что не понял? Я же тебе сказал, что не появлюсь в хуторе, пока «крапа» не получу, а какая девка откажется и не полюбит хлопца, который потом и кровью заслужил краповый берет? Только дура, а дура мне ни к чему, мне девка толковая и работящая нужна, а не то, что: эта-а… Алёна. Она же ещё написала, что жить в хуторе не собирается, видите ли, там стилисту её уровня нет достойного применения. Ещё чего-то про талант приплела… стилистка хренова.

Из объяснений Владимира Сергей понял одно, что не очень он и любил свою Алёну, сейчас не страдал, а просто злился. Он сделал вывод: коль не было любви, то и… Примерно так другу он и сказал:

– Я понял, что тебе утешения не нужны, не больно сильно ты и любил свою Алёну, а значит позлишься, остынешь и всё пройдёт. Тебе сейчас действительно штанга – лучшее лекарство, можешь ещё побегать? Поможет пар сбросить.

– А я тебе про что толкую, а ты любовь… Как раз и собирался сейчас пробежаться, время ещё до ужина есть, давай со мной махнём километров пять, как ты?

– Нет, уж уволь, нам интеллигентам пять км…, что «крапу» – удовольствие, то интеллигенту – смерть, поищи другого напарника из своей роты.

– Ты думаешь у нас в пехоте все любят бегать? Если бы не заставляли, то 90% личного состава жиром бы заплыло от армейских харчей. Пожрать любят все, а вот побегать, да ещё по собственному желанию…? Таких нет почти, придётся самому. Что-то мы всё обо мне, да обо мне, расскажи: как у тебя дела, из дома пишут?

– Всё хорошо, мама работает, детей лечит, все уважают её.

Сергей специально не хотел говорить о Тане, чтобы не бередить другу душу своей счастливой любовью, но тот заметил это и спросил:

– Что о Тане не хочешь рассказывать, думаешь, что расстроюсь, видя, что есть у кого-то любовь. Не бойся, я только порадуюсь, если у друга всё хорошо.

– Татьяна пишет, что недавно была на празднике, отмечали День города Волгограда, ей очень понравилось. Её подружки познакомились с хорошими ребятами, они их обратно даже подвезли на машине.

– Ты смотри, а то и твоя…

– Моя нет – перебил Сергей, – моя любит, а коль разлюбит, значит не судьба, неволить не стану. Я, тогда, как ты на «крапа» пахать начну и вместе с тобой по хутору пойду, и тоже ткну пальцем и скажу: «Сватай, друг… и баста…». Сергей расхохотался аж сам от этих слов.

– Ты надо мной смеёшься?

– Нисколько, а что делать нам тогда останется, а, друг? Конечно, шучу, но не смеюсь, я радуюсь, что ты так философски относишься к делам сердечным, не распустил нюни, а фраза: «Ткну и скажу – Сватай, батя…и баста…» – это вообще достойно мировой классики, шедевр.

Оба рассмеялись, уловив до конца весь юмор ситуации, когда они двое, да в «крапах» идут по хутору, а все девки стоят строем в одну шеренгу, как на плацу…

– Ну, Серёга, молодца, ну, рассмешил, всё я побежал…

Сержа, глянув в спину удаляющегося бегом друга, тихо промолвил:

– Да, настоящий казак, его девушка бросила, а он: «Пробегу пяток километров перед ужином. Получу «крапа», пройдусь по хутору…». Вот у кого оптимизму учиться всем надо, вот на таких мужиках стояла и стоять будет русская земля.

Весь октябрь во всех подразделениях шла боевая подготовка в основном на полигоне, а в конце месяца начались экзамены на получение специальности и классности. Сергей Буров и Владимир Горилейченко за этот месяц встретились всего пару раз, хоть и жили на соседних этажах, занятия в поле в их подразделениях не совпадали, поэтому, когда один был в месте постоянной дислокации, другой водил и стрелял, или наоборот.

За неделю до выпуска встревоженный Владимир Горилейченко вечером, перед отбоем пришёл в казарму к Сергею. Увидев растерянный вид друга, Сергей спросил:

– Володя, у тебя неприятности?

– Ещё какие, я рапорт написал о приёме на контрактную службу.

– И что, не хотят подписывать?

– Да нет, наоборот, командиры обрадовались и сказали, что здесь в учебке меня оставят.

– Ну и хорошо, чем ты не доволен?

– Ты что забыл, что я обещал с тобой поехать в Чечню и помочь найти тебе твоего отца?

– Что поделаешь? Видно не судьба.

– При чём тут судьба? Думать надо, мне мой сержант подсказал что делать.

– Ну, и что?

– А вот что. Рапорт я забрал пока обратно, я так ротному и сказал, что мне позарез нужно с тобой поехать в Чечню. Он конечно меня материл по-всякому за это, но он капитан не плохой и всё понял, обещал помочь. А теперь слушай. В Чечне только одна бригада сейчас наша, во-первых, она вся из контрактников, а во-вторых, из местных. Но там ещё есть сводный отряд по наведению конституционного порядка, который формируется из подразделений со всей России. В него ребята приезжают на несколько месяцев, потом их меняют другие. Сейчас нам надо просто с тобой попасть в одну часть, которая периодически посылает свои подразделения в Чечню. В Калаче на Дону стоит бригада внутренних войск специального назначения, так они из Чечни не вылезают почти. Вот в эту бригаду нам надо проситься тебе и мне. Я уже записался, а тебе что предлагают?

– Спасибо, друг, что ты так заботишься о моих проблемах, но я, право, не знаю, что и сказать? Только первое, что попрошу тебя, Володя, больше никогда и никому не говори про меня и про то, что отец у меня там пропал, понял?

– Почему это?

– Потому, что кто-то может подумать, что я туда собираюсь ехать и мстить за своего отца, а значит меня туда не пустят и на пушечный выстрел, понял?

– Не дурак, понял.

– Ещё раз, умоляю: никому, никогда.

– Да не повторяй, сказал же – могила.

– С Калачом на Дону идея хорошая. Я тоже напишу рапорт, чтобы меня направили туда, тем более у нас тобой есть причина служить именно там.

– Это какая?

– Мы оба призвались из Волгоградской области, имеем право проситься туда.

– Серёга, я контракт подпишу там в Калаче, а сейчас, ну завтра, так и напишу рапорт, что хочу служить по контракту, но в городе Калаче.

– Я тоже напишу рапорт с просьбой направить меня в Калач на Дону.

– Ну всё, с Богом, я побежал к себе, скоро вечерняя поверка.

Через два дня Володя пред отбоем снова забежал к Сергею, на этот раз вид у него был торжествующий, он весь светился и улыбался, совсем не был похож на парня, которого совсем недавно предала любимая девушка. Не дав даже открыть рот другу, он начал:

– Ты, даже не представляешь, какой я дурак, оказывается. Я так старался, готовился получить «крапа», а оказалось, что чуть из-за этого тут не остался. Короче, прихожу я к ротному и бац ему рапорт на стол. Мол, хочу в Калач на Дону, а он мне: ты мне тут нужен, тут Москва рядом, тут лучше, а я нет – хочу в Калач. Он мне опять про Москву, перспективы всякие, чуть ли ни генерала пообещал, а я опять своё: казак я, по Дону тоскую, жить не могу без Дона и воли. Так цельный час с ним: я про Дон и волю, а он мне про Москву и перспективу генеральскую, а потом и говорит, что весь наш призыв из Волгограда и готовили для Калачёвской бригады. Тебя мол, дурака одного хотели оставить, а ты свинья неблагодарная. Вот так, а я ему: не свинья я, благодарен я очень отцам командирам нашим за то, что из меня деревенского увальня доброго казака воспитали, но казак-то я донской, а у вас тут московских полно. Короче, понял он и говорит: «Чёрт с тобой, казак хренов, езжай ты на свой Дон». А я что? Спасибочки вам, товарищ капитан, от меня лично и Дона вольного. Он рассмеялся и прогнал меня, вот я и прибежал к тебе с радостной вестью. Как у тебя, рапорт писал?

– У меня всё проще, мне взводный сразу сказал, что и так всех нас в Калач собираются направить, но рапорт на всякий случай принял.

Снова Павелецкий вокзал, но поезд: Москва – Волгоград, теперь возвращались почти домой, поэтому у вчерашних курсантов учебки настроение было приподнятое. «Урал» с личным составом прибыл за 15 минут до отправления, поэтому особо времени не было, сразу пошли на посадку в плацкартный вагон, не успели толком расположиться, как поезд тронулся, и, – прощай, столица! Подразделение, следовавшее в Калач на Дону, сопровождал капитан Могилевский из Калачёвской бригады внутренних войск специального назначения, он был крепкого телосложения в тёмно-синей повседневной форме и краповом берете. Наличие у капитана «крапа», как любили выражаться в определённых кругах, у молодых бойцов вызывало восхищение и уважение к его обладателю. Все знали и понимали: какой ценой достаётся данный почётный знак отличия.

Перед посадкой в поезд, он коротко проинструктировал команду по правилам поведения в пути следования, закончив фразой:

– Нарушители, коль таковы будут, по прибытии в Калач, подвергнутся особому вниманию и воспитательной работе лично мною. Понятно?

Все поняли одно – лучше не нарушать, краповые береты не любят шутить и слов на ветер не бросают.

На вокзале в Волгограде команду загрузили в кузов «Урала», который за два часа их домчал с ветерком до Калача на Дону. Капитан Могилевский, который их привёз из Москвы, достал список из портфеля и зачитал распределение вновь прибывших бойцов по подразделениям:

– Разведывательный взвод: Оганесян, Буров, Горилейченко, Дёмин, Ерохин…

Стоявшие рядом в строю Сергей Буров и Владимир Горилейченко чуть не подпрыгнули на месте от счастья, узнав, что попали служить в одно подразделение, но соблюдая дисциплину только переглянулись друг с другом, не скрывая улыбки. Сергея зачислили в штат связистом, Владимира назначили командиром отделения.

Начались будни повседневной армейской жизни: подъём, зарядка… занятия, занятия… Боевой подготовкой в Калаче занимались всерьёз, ребята, даже контрактники, старались выкладываться по полной и готовились с усердием. Многие старослужащие этой части успели поучаствовать в боевых действиях в Чечне, поэтому объясняли молодым воинам то, что жизнь лично каждого и жизнь их товарищей на войне зависит прежде всего от умения воевать, не просто качать силу, а развивать мозги, познавать тактику боя в особых условиях.

– Ну, что ты решил, Володя, рапорт когда подашь на контракт? – спросил Сергей друга, сидя в курилке.

– Пока подожду.

– А что ждать? Ты же мечтал о контрактной службе.

– Да, мечтал и обязательно подам рапорт, но попозже. Вот заработаю краповый берет, тогда и можно будет говорить об этом. Сейчас, сам подумай, подам рапорт, назначат меня командовать подразделением, где половина личного состава уже имеют «крапа», какой авторитет, как у командира будет у меня. Нет, я всё продумал, надо пока так послужить, пороху понюхать в настоящем деле, а потом и в контрактники переходить.

– Может ты и прав, Володя, но у тебя и сейчас уже в отделении есть контрактники с крапами.

– Двое только. Старченков Вася – снайпер и механик-водитель БТР Черняев Лёня.

– Соображаешь…

– Ещё бы, я же хоть и деревенщина, но голова у меня варит. А ещё: контрактники живут отдельно в общежитии, в отдельной столовой питаются.

– Ну, и что, плохо разве?

– Вот ты дурья башка…, а как же тебя я оставлю одного в казарме что ли, а?

– Ну, в казарме я буду не один…

– Да замолчи ты… не один…Я же сказал, что друга не брошу, а ты не собираешься на контракт идти.

– Володя, не надо ради меня идти на такие жертвы…

– Я же сказал, что ещё и «крапа» надо заработать, а там в общаге обленюсь может, а тут со всеми: подъём, бегом…Понял?

– Понял. Ты послушай вот что. Нас сержантов комбат собирал и сказал, чтобы мы присмотрелись к бойцам, отобрали лучших, в Чечню поедем в составе сводного отряда МВД от области, от нас взвод спецназа будет.

– А когда поедем? – сразу загорелся Сергей.

– Пока точно не знаю, скоро… так и сказал комбат.

Продолжение следует

Гитара старая моя Стихи

Сайт книги «Во власти Любви»