Глава 12

Учебка

Почти три месяца прошло с тех пор, как Сергей прибыл со своей командой из Волгограда в Москву, поезд пришёл на Павелецкий вокзал. На стоянке их уже ждал крытый тентом армейский Урал, не дав даже оглядеться по сторонам, как призывников загрузили в кузов и дизель заревел, увозя их в неизвестном направлении. Хорошо, что задний тент был открыт и через открытый зад кузова немного удалось рассмотреть Москву, правда, кроме огромных рядов авто и отдельных серых зданий мало что удалось увидеть красивого, только множество рекламных вывесок и баннеров. До воинской части с учётом пробок добрались за час, как понял Сергей совсем недалеко от МКАД. Да, это был подмосковный Реутов.

Через час, как прибыли в часть их построили на плацу и распределили по учебным ротам и взводам. Сергея, как специалиста программиста, направили в учебный взвод радиоэлектронной разведки, одного из всей Волгоградской команды. Остальных по другим подразделениям учиться: кого на водителей БТР, кого на снайперов, а кого и на сапёров.

Жаль было расставаться с Владимиром Горилейченко – земляком с Дона, с которым Серёжа успел подружиться в дороге, но того отправили в другое подразделение. Володю направили учиться на командира отделения, но как позже оказалось, что жить им пришлось совсем рядом в одном здании, только казарма Сергея была этажом выше. Часто вечерами в свободное личное время они встречались то в курилке, то вместе сидели в солдатской чайной.

– Здорово, зёма, – увидев скучающего Владимира, весело, протянув руку, приветствовал друга Сергей. – Что такой не весёлый?

– А чему веселиться? – отвечая на рукопожатие вопросом на вопрос ответил земляк. – Вон, вчера получил письмо из дома…

– Это же хорошо, радоваться надо.

– Да, уж – радоваться… только нечему. Работы у бати нет, а он механиком был в совхозе, перебиваются как могут, а у меня там ещё два малых брата. Мать агроном с высшим образованием, а работает, то на прополке, то на сборе арбузов. Отец рыбачит ночами, выпивать стал чаще. «Сволочи-демократы» совхоз развалили, теперь весь хутор так живёт. Мужики по ночам сети ставят на Дону, а не дай бог, рыбнадзор поймает – тюрьма или штраф, а чем платить? Рыбу продают скупщикам за гроши, что-то вялят, коптят. Мне аж не удобно, ещё и мне то какие-то деньги пришлют, то посылку, ведь самим есть нечего. Сколько им писал, что мне ничего не надо, что нас здесь кормят хорошо, да и денежное довольствие есть, но батя пишет, что сам служил и знает: как хорошо нас кормят, и как платят. Вот такие дела, а как у тебя?

– Как у меня? Ты сам знаешь, растеребил ты мне душу, про отца напомнил. Мать работает, но тоже зарплаты сейчас такие у медиков, да ещё и задерживают, но моя не жалуется, пишет, что всё прекрасно, а я-то знаю. Ещё письмо от своей Танюшки получил, пишет, что поступила в колледж в Волгограде, она у меня молодец, с медалью школу окончила.

– Это хорошо, передай ей от меня поздравления.

– Я ей писал, что подружился с тобой, она рада, что у меня друг в армии есть.

– Моя девушка тоже в Волгограде учится, на следующий год заканчивает училище, будет парикмахером, только кому она будет причёски делать в хуторе нашем не знаю. У нас есть одна парикмахерская, там девки без работы сидят, бабам не до маникюров и причёсок, а мужики у нас отродясь сами стригут друг друга.

– Володя ты не расстраивайся, тебя стричь будет бесплатно – пошутил Сергей.

– Да себя я на лысо и сам постригу.

– Вот, а она тебе стильную стрижку сделает, будешь первым парнем на деревне.

– Чтобы быть первым парнем на деревне не надо стильной причёски, а надо работать и зарабатывать хорошо, а как сейчас в деревне заработать? Идти рыбу ловить? Нет, так семью не прокормишь, а я после армии на Алёне жениться хотел.

– А что мешает?

– Я ему битый час долдоню, что работы нет в родном совхозе, совхоза нет, а фермеры одиночки только на временные полевые работы нанимают и всё. Сами вкалывают и трактористами, и комбайнёрами, иногда нанимают людей скотный двор почистить, это разве работа?

– Становись фермером.

– Серёга, ты думаешь, что это так просто. Во-первых, простому крестьянину идти в фермеры у нас сейчас – это, как на каторгу. Вся земля и техника, скотники и прочее приватизированы чиновниками из района, всё стоит и рушится, техника гниёт, земля зарастает. Те, кто осмелился и стал фермером, даже купил себе старенький трактор или комбайн, платят деньги за аренду земли или урожаем. Пашут день и ночь, а ничего не имеют, влезают в долги, то перед банками, то перед новыми хозяевами земли и техники. Урожай, он, то есть, а то его и нет, то засуха, то заморозки. Понятно?

– Куда уж не понять…

– Тут голова нужна, а главное деньги большие для оборота, а я привык больше руками работать, а не головой. Деньги есть только у тех, кто связи имеет в администрациях разного уровня. Да и то, только видимость, что он, фермер, работает на себя, а на самом деле на «дядю из города», который пост там имеет, шаг вправо или влево и тебя тут же банкротом делают. У меня много уже друзей пытались фермерами стать, сейчас рыбу ловят, и ещё должны остались «дяде», хоть в петлю готовы лезть, спились многие.

– Да, грустно, у всех свои «прелести», а моей станицы, наверно, вообще нет. Поболтали бы ещё, но пора топать в казарму, скоро поверка, – глядя на часы сказал Сергей. – Мы завтра на неделю уезжаем в поле, там занятия будут.

– Мы тоже на стрельбы и вождение на неделю выезжаем, значит рядом будем. Давай, пока, брат!

– Пока!

Полевой лагерь разместили на опушке леса рядом с полигоном, где курсанты учебного полка внутренних войск могли водить боевые машины, стрелять из любого оружия, а также заниматься тактической подготовкой. Больше всего Сергея удивляло то, что для внутренних войск готовили не только пехоту, как он считал, но и танкистов. По сути их учебка почти ничем не отличалась по подготовке специалистов для мотострелковой дивизии вооружённых сил, только были дополнительные занятия по особым условиям работы при массовых беспорядках в городе, особая техника была, специальные средства.

Занятия шли и днём, и ночью, свободного времени почти не было, только в выходные, когда запрещено стрелять на полигоне, были свободные минуты, в которые можно написать письмо близким или просто полежать и отдохнуть от тяжёлых армейских будней. Палатка, где жил Сергей стояла совсем рядом с подразделением его друга Володи, они часто встречались, но больше на ходу, то во время утреннего построения, то на стрельбище. Сегодня был выходной, когда Владимир пришёл к Сергею, тот только закончил писать письмо и заклеивал конверт.

– Привет, братан! – увидев Серёгу, радостно произнёс Володя.

– Здорово, дружище, рад тебя видеть, у тебя есть время?

– Да пару часов, типа увольнение без выхода из расположения части – пошутил Владимир.

– Ну, и прекрасно, я сейчас тоже отпрошусь на пару часов, погуляем, поболтаем, подожди здесь, я мигом. Он убежал в соседнюю палатку к командиру взвода. Вернулся скоро и радостно объявил:

– Пошли, взводный разрешил удалиться недалеко на пару часов, я знаю тут рядом классное местечко, там ручей,травка, у меня есть баночка тушёнки, галеты, устроим маленький пикник.

– А у меня сало и хлеб есть, рыбку прислали.

– Так мы богатые вперёд.

Они прошли по дорожке, ведущей к стрельбищу, и через сто метров свернули на узкую лесную тропинку, которая вывела их к небольшому лесному ручейку бодро бегущему по дну небольшого овражка. Вода в ручье была чистая и прозрачная, очень холодная, видимо сам родник, из которого тёк этот ручей, был совсем рядом.

– Классная, холодная – сказал Володя, оценив воду в ручейке, – да, место отличное, красиво здесь, лес, сосны – прямо курорт. Наберу флягу холодной воды, вкусная, аж зубы ломит.

– На, лови – сказал Сергей, бросая свою флягу Владимиру, – налей в мою тоже, а я пока тушёнку открою, да веточек наберу, чтобы разогреть.

– Давай флягу, но костёр разжигать не надо, накажут, ты же слышал инструктаж.

– Да, точно, я не подумал.

– Не переживай, Серёга, у меня есть таблетки сухого спирта, так что холодную тушёнку не придётся жрать.

– Класс, ты где взял?

– Остались от сухого пайка, времени греть не было там на стрельбах, три дня назад, да и ещё раньше. У меня их пять накопилось, мы ж пехота всё бегом, бегом и едим порой на ходу. Хочешь тебе их подарю.

– Не надо тебе самому пригодятся.

– Вряд ли, дадут паёк с таблетками ещё не раз, уверен, а вот время, чтобы разогреть его вряд ли, так что бери, владей, – протягивая другу таблетки сухого спирта и сало с рыбой, сказал Володя.

– Спасибо, а нам пайки дают не в коробках, а так, банку на завтрак, банку на обед, едим холодное всё в поле.

Серёжа открыл две банки с тушёной говядиной, выкопал маленькую продолговатую ямку, куда положил по таблетке сухого спирта под каждую банку, зажёг их, а сверху поставил греться свой маленький запас, и спросил Володю:

– Тяжко тебе, братан, приходится, вижу гоняют вас сержанты.

– Да нет, я уже привык. А сержанты у нас классные, все прошли боевые действия, все имеют краповые береты и бегают вместе с нами. Наш заместитель командира взвода – прапорщик, три ордена имеет, и другие командиры все с медалями и орденами. Так зам. комвзвода нам сразу сказал, что сынки будем только бегать, а не ходить не потому, что издеваюсь над вами, а что бы на войне живыми остались, если придётся кому повоевать. Ещё пошутил, что если не победите, то хоть убежите. Вот так. Так, вот, мы же, то стреляем, то водим БТР, то тактикой занимаемся и всё бегом, мне уже берцы наши кажутся легче кроссовок гражданских, а по началу казались чугунными.

Володя был почти на голову выше Сергея, косая сажень в плечах, настоящий могучий казак-богатырь. Глядя на него, Сергей думал, что из него получится хороший воин, а при такой подготовке он не позавидует тому противнику, который встретится с ним на поле боя. Сергей и сам был высокий, крепкий малый, но по сравнению с ним Владимир был, как былинный чудо-богатырь.

– Серёга, я вот что хотел тебе рассказать и посоветоваться… – немного смущаясь начал Володя.

– Говори, смелее, не стесняйся.

– Я тебе рассказывал какая житуха у нас в совхозе стала после этой долбаной перестройки, так вот я подумал, а может, ну её эту гражданку, да остаться в армии лучше. А чё? Мне вроде нравится, у меня всё получается, стреляю я отлично, я с детства с отцом на охоту ещё ходил, а тут вообще из АКМ луплю в яблочко, из ПМ, Стечкина, да хоть из АГС, БТР. Рукопашную освоил, уложу любого, вот ещё потренируюсь и зам. комвзвода поборю, а он крепкий мужик. Как думаешь?

– Думаю, что мысль хорошая, но решать ты должен сам, взвесив все за и против, чтобы не жалеть потом. Контракт ведь придётся подписывать на пять лет, Володя.

– Вот я про контракт и толкую, сейчас можно контракт подписать сразу после учебки, а не как раньше после срочной службы. Это значит уже и жить можно в общежитии, а не в казарме, денежное довольствие соответственно во много раз поболе, чем у срочника, а там глядишь, коль женишься и жильё дадут, пусть и служебное пока.

– Конечно, всё это так, но надо, чтобы ещё и работа нравилась, то есть служба.

– Служба – это работа, трудная, но интересная, как говорит наш сержант. Мне она нравится, я же уже сказал тебе. А ещё, я же перед армией успел техникум закончить, а значит мне могут присвоить звание прапорщика, сечёшь?

– Секу и разумею, вижу, что ты уже всё обдумал и решил, а что тогда совета просил?

– Ну, как что? Ты же друг мне, али как?

– Друг, друг. Вот что скажу, коль решил, так и делай, а за доверие спасибо. Давай кушать тушёнку, ложка с собой?

– Нет она у меня в палатке в вещевом мешке.

– Эх ты, а ещё профессионал, – улыбаясь и протягивая ложку другу, пошутил Сергей. Себе он вынул из прихваченного с собой пакета вилку.

– Я же не знал, что у тебя тушёнка, – начал оправдываться Владимир, – я бы взял конечно ложку, это раньше солдаты за голенищем носили её всегда с собой, а мы теперь в берцах.

– Ладно тебе, я пошутил, а ты всерьёз воспринял.

По банке тушёнки они умяли за две минуты. Володя улыбнулся, облизал ложку и сказал:

– Хорошо, что ещё сало с хлебом есть и рыба, а то впору пикник заканчивать, а время ещё есть, так что не будем скучать, а поедим ещё.

– Если честно, то я наелся, но для поддержания компании съем кусочек сала, да и рыбку попробую. Копчёная?

– Да, сазан-балык, пальчики оближешь, – разворачивая свёрток из бумаги, с удовольствием произнёс Владимир.

– Что ж ты раньше не сказал, что балык копчёный, да ещё из сазана, я бы тушёнку есть не стал, а оставил бы место для балыка в животе. Кусина такой огромный, а то рыбка есть… – опять пошутил Сергей.

– Балык больше килограмма, сало с полкило, Серёжа.

– Рыбки кусочек я съем, остальное ребятам отнеси.

– Ты что, думаешь мы тут с тобой едим, а своим ребятам я ничего не оставил? Да мне две посылки пришли, ящик балыка и ящик сала, я всё отдал прапорщику, чтобы он ребятам поделил. Так что там на целый взвод, так что ешь и не переживай. Место здесь классное, ты как его нашёл?

– Эта тропинка ведёт к учебному месту, где мы занимаемся радиоразведкой, нам тишина нужна в стороне от места, где стреляют и ревут боевые машины.

– И что может ваша радиоэлектронная разведка, а, Серёга, вообще зачем она нужна внутренним войскам?

– Ещё как нужна, особенно для борьбы с террористами, мы можем их запеленговать по выходу в эфир не только рацию, но и сотовые телефоны, определить точные координаты, а там, вы бойцы, уж работайте.

– Но говорят, что сотовые телефоны обнаружить невозможно…

– Всё возможно, это только реклама так говорит, а на самом деле сотовые не только легко обнаруживаются и определяются координаты их местонахождения, но и прослушиваются, вот так.

– Здорово.

– А ещё есть новые приборы с тепловизорами, так они за несколько сот метров видят буквально через стены.

– Это как через стены видят?

– Конечно они не как в телевизоре всю картинку показывают, но обнаруживают всё живое, то есть людей, излучающих тепло, а на мониторе прибора чётко видны силуэты людей, находящихся в здании. Видно сколько их там и расположение их на данный момент.

– Вот это да… – удивлённо воскликнул Владимир. – Да, значит прежде, чем идти на штурм здания, я буду знать в какой комнате и сколько людей?

– Да, конечно, если у тебя будет рядом специалист с таким прибором, но пока у нас таких даже в учебке нет, это новейшие разработки, нам фильм учебный про них показывали. Мне бы такой прибор, я бы с ним точно отца в Чечне бы разыскал – грустно задумавшись, добавил Сергей.

– Раз вам фильм такой показали, то значит скоро такие тепловизоры будут приняты на вооружение, а ты специалист радиоразведки, а значит и у тебя будет. Будь уверен, братан, ты найдёшь своего отца, не смогут от такой машины гады его спрятать, а как найдёшь, то поверь, я со своими ребятами его смогу у них отбить, я им глотки рвать буду вот этими руками – горячо заключил Владимир.

В его глазах была такая искренность и желание помочь другу, что последние слова тронули Сергея до глубины души, вселили в него веру и надежду, что будет всё действительно так, как сказал он. Сергей с трудом проглотив ком, подкативший к горлу, подошёл к Владимиру и протянул ему руку, сказав:

– Спасибо, ты настоящий друг, спасибо…

– За что?

– За веру и надежду, за поддержку, за доброе слово.

– Серёга, скажешь спасибо, когда я сделаю то, что пообещал, клянусь я обязательно тоже с тобой поеду в Чечню.

– Это как судьба распорядится, ещё неизвестно куда пошлют тебя дальше служить, а куда меня.

– А я поеду служить только туда, куда пошлют тебя, иначе контракт не подпишу, так и заявлю.

– Володя, только не это, иначе сразу вызовешь недоверие, повредишь своей карьере.

– К чёрту карьеру, сначала другу надо помочь, а потом о карьере думать, и вообще я считаю, что надо служить и честно делать работу, а не о карьере мечтать, тогда только будет не стыдно людям в глаза смотреть, ненавижу карьеристов.

– Балык просто объедение, я такого вкусного ещё в жизни не ел. Смотри, мы почти весь съели, а сало всё целое осталось.

– Эту рыбу видно у дяди Пети отец коптил, у него самая классная коптильня в хуторе, а может батя и свою оборудовал, он про то не писал. Ты сало и рыбу забери, своих ребят разведчиков угостишь.

– Да, спасибо, ну, что время вышло, пора выдвигаться к месту дислокации?

– Да, пора.

Когда они подошли к палаточному лагерю, его обитатели выходили из палаток и готовились к общему построению на вечернюю поверку. Попрощавшись, друзья расстались до следующей встречи. Сергей занёс в палатку подаренные Володей гостинцы и пошёл в строй на своё место, предварительно доложив командиру взвода о своём возвращении.

Солнце уже скрылось за лесом, но небо в той стороне, где спряталось светило, было ещё светлое, окрасившись в розовый цвет, а редкие облака в блеске уходящих лучей отливали серо-пурпурным и оранжевым цветами. Вечерний августовский ветерок, скользя по верхушкам деревьев, мирно покачивал вековые сосны, веял прохладой и напоминал о скором приближении осени.

Глава 13

Возвращение домой

Автобус прибыл на автостанцию около полудня, Татьяна не стала выходить раньше там, откуда было ближе до её дома специально, потому что все её близкие были ещё на работе, а контора в которой работала мама и больница, где трудилась мама Серёжи, была ближе к центру.

– Доченька, родная, приехала, – вскочив из-за стола, Галина Николаевна заключила Таню в свои объятия, – я так соскучилась по тебе, родная. Поздравляю тебя с успешным поступлением, умница моя.

– Спасибо, мамочка, я тоже ужасно соскучилась, будто я целый год дома не была. Я так сильно рада видеть тебя, наш городок, и, когда шла от автобуса к тебе, меня раздирала такая неописуемая радость встречи с родными и милыми мне местами, с вами.

– Дочка, я сейчас предупрежу начальника, что ты приехала и мы пойдём домой вместе, моя красавица, – глядя на дочь умилённым взглядом промолвила Галина, – я сейчас, быстро.

– Мама, погоди, я хотела ещё в больницу зайти к маме Серёжи, узнать нет ли от него новостей, я быстро и снова зайду за тобой, хорошо?

– Танюша, дома тебя ждёт письмо от него, вчера только принесли.

– Ой, мама, как я рада, что письмо пришло, так хочется его прочитать скорее, но всё равно, я забегу на минутку к Ольге Николаевне, поздороваюсь хоть, а то неудобно, я быстро.

– Хорошо, иди, я тебя здесь подожду.

У Ольги Николаевны был приём пациентов в полном разгаре, Таня встала у дверей так, чтобы, когда выйдет очередной, то та сама бы её увидела. Через три минуты ожидания из двери вышла мамаша со своим пятилетним сыном, Ольга Николаевна, увидев Таню замахала ей, приглашая зайти. Татьяна, извинилась перед ожидающими, сказав, что на минуту только, зашла в кабинет. Ольга Николаевна отправила медсестру попить чайку и предупредить очередь о том, что сейчас будет перерыв минут на десять.

– Здравствуй, моя хорошая, я так рада за тебя. Молодчина, поступила, – обняв Таню с теплом и добротой, Ольга поздравила девушку.

– Я тоже, очень рада видеть вас.

– Ну давай рассказывай: как там ты?

– Что рассказывать?

– Да всё.

Пришлось Татьяне коротко изложить все события или почти все прошедшие за месяц, новостей от Серёжи у матери не было, видимо ей он ещё не написал. Таня сказала, что её дома ждёт письмо от Серёжи, она завтра непременно всё вечером расскажет, а сейчас попросила извинить за то, что надо бежать к ожидающей её маме.

– Конечно, беги, до завтра! – ответила Ольга Николаевна.

Галина Николаевна, ожидая дочь уже сидела на скамеечке перед входом в контору своей организации, когда подошла Таня.

– Давно ждёшь, мама?

– Нет, пару минут, я только вышла. Идём домой, заходить никуда не будем, всё к твоему приезду папа уже купил, за свежим хлебом он заедет, я звонила ему, может он уже дома.

По дороге домой Татьяна с наслаждением созерцала вид родного городка, ей казалось, что она не была здесь целую вечность, а не один месяц с небольшим, она не могла надышаться родным воздухом. Присутствие рядом мамы усиливало эту радость многократно, настроение было приподнятое. Видя горящие глаза дочери, Галина заметила:

– Что сильно соскучилась по родным местам?

– Мама, не представляешь, как сильно, пока жила там в Волгограде, как-то не думала даже об этом, а вот только ступила на родную землю, то сразу поняла и ощутила насколько наш городок мне дорог, насколько мне он родной.

– Я тебя понимаю, здесь прошло твоё детство, юность, а это лучшие годы жизни, в будущем где ты не будешь, это чувство любви к малой родине у тебя останется навсегда.

Татьяне хотелось добавить то, что здесь в этом городке она встретила свою первую любовь, но постеснялась; мать заметила смущение дочери и поняла о чём подумала дочь, только улыбнулась понимающе ничего не сказав, и обе они громко просто рассмеялись и пошли быстрее.

Отца дома ещё не было, но минут через десять, как только Таня закончила читать письмо от Серёжи, он влетел домой с радостным криком:

– Где она моя родная Танюська? Ну как дай тебя расцелую, умница моя, – заключая в объятья дочь проговорил он.

– Папа, тише, ты задушишь так меня…

– Ну, извини, я так по тебе соскучился.

– Я не меньше, я люблю тебя, папа – ответила Татьяна.

– Как отмечать будем твоё поступление? Я думаю в кафе стол накроем, позовёшь своих одноклассников, музыка там уже есть, я купил музыкальный центр хороший, закатим пир, а?

– Папочка, спасибо огромное тебе, но звать мне некого, а вернее тех, кого бы я хотела видеть на этом пиру, как ты выразился, здесь сейчас нет. Наташа в Волгограде, Серёжа в армии, многие мои одноклассники тоже разъехались, а с вами я и дома прекрасно попирую. Так что давайте тихо посидим, по-семейному, и отметим нашу встречу, как?

– Дочура, как скажешь, так и будет. Мать давай накрывай на стол, в сумке я привёз из кафе горячее, Вера, повариха наша упаковала там кое чего, всё с пылу-жару, надеюсь, что ещё не остыло, а я пока свежих огурчиков и помидор пойду сорву в огороде.

В сумке было две кастрюльки заботливо завёрнутые в полотенца, а в них горячие хинкали, бифштексы, картофель фри и какой-то соус.

– Молодчина Вера, а то пришлось бы нам сейчас возиться, – вынимая содержимое кастрюль радостно сказала Галина. Небось отец даже не просил её об этом, сама понимает, что ты приехала, а мне некогда приготовить свеженькое. Борщ есть в холодильнике, может ты хочешь, Таня?

– Нет, мама, борщ завтра поедим, а тут вон сколько всего, попируем.

Разлив шампанское по бокалам, Василий Иванович торжественно произнёс:

– Дорогая наша дочурка, поздравляем тебя с очередной победой в твоей жизни, желаем счастья, любви тебе, успешно закончить колледж и вернуться в родной город, ура!

– Ура! – хором ответили мать и дочь.

– Классные хинкали, я таких вкусных никогда не ела – отметила Таня.

– Вера, наша повариха беженка с Кавказа, как семья Серёжи твоего, только она из Пригородного района Северной Осетии. Она приехала к нам ещё в девяносто втором, когда ингушские националисты, подстрекаемые Дудаевым, устроили бойню там, требуя земли того района отдать Ингушетии. Она, как приехала к нам в городок, работала в моей конторе, а как нас разогнали, почти год была без работы, муж её погиб тогда там в Северной Осетии в ополчении, защищая своё село от националистов-мародёров. Она всю жизнь там прожила, поэтому знает и прекрасно готовит все блюда кавказской кухни. Благодаря кулинарному мастерству Веры у нас растёт число постоянных клиентов, водители дальнобойщики один раз отобедав в нашем кафе, при оказии непременно стараются заехать вновь.

Выслушав рассказ отца, Таня с сочувствием произнесла:

– Бедные люди, да за что же им такие страдания. Что же за время такое наступило, так страшно жить стало, не знаешь – что будет завтра…

– Да, дочка, время пришло ужасное, эйфория первых лет от новой демократии у народа прошла, а последствия остались. Сотни разрушенных судеб, миллионы семей, разделённых новыми государственными границами, безработица и нищета, всё самое худшее мы получили от навязанных нам западных ценностей. Только теперь мы поняли, что истинная демократия была у нас в Советском Союзе, у нас были и соблюдались права граждан на труд, образование, работу, жильё соблюдались свято, медицина и оздоровительный отдых были бесплатными. Всё это мы потеряли, вернее народ потерял, а к власти пришли вчерашние функционеры-предатели, перекрасившиеся ревизионисты от КПСС. Они просто поделили между собой то, что ранее принадлежало всему народу, вот и итог преимущества рыночной экономики. Оказалось, что это блеф для глупых. Я верю, что Россия страна богатая и со временем выкарабкается из этой ямы, мы сможем построить социальное государство, слава богу, хоть в Конституции нашей это пока записано и не вычеркнуто.

– Папа, меня пугает будущее, оно столь неопределённое…

– Что ты, дочка, всё будет хорошо, время всё расставит по своим местам, но уповать только на это – глупо, надо надеяться на себя и самим стараться строить своё будущее. Твоя задача – учиться, получить образование, слава богу, ты умница. Я верю, что и впредь будешь стараться, а мы с мамой сделаем всё возможное, чтобы помочь тебе, ты такая ещё юная и у тебя всё впереди, главное ты любишь и любима, а это и есть счастье, остальное приложится, Бог не оставит нас.

– Папа, ты впервые заговорил о Боге, ты же вроде раньше не верил в Бога?

– Дурак был, вот и не верил, я сейчас дурак, вроде верю, а как-то неумело, неправильно что ли? И ты, дочка, верь в Бога, он всем помогает и Серёже твоему поможет.

– Да, папочка, но Серёже ещё больше года служить в армии…

Молча слушавшая диалог отца с дочерью Галина, произнесла:

– Танюша, что такое год-два? Пролетят так, что даже не заметишь, нам всегда кажется, что когда смотрим вперёд и ждём чего-то, то это будущее ещё так далеко, как медленно тянется время, но оглядываясь назад видим, что время летит стрелою, неумолимо. Казалось, то, что было вроде бы вчера, – сегодня уже далёкое прошлое. Вроде вчера ты пошла в первый класс, а вот уже и закончила школу, так? А у нас с отцом, так вообще кажется, что жизнь пролетела, как и не заметили. Ещё вчера вроде были студентами влюблёнными, а вот и пролетела молодость, и дочь уже невеста.

– Что такое ты говоришь, мамочка? – обнимая мать ответила Татьяна, – вы у меня с папой ещё такие молодые, у вас тоже ещё вся жизнь впереди, я вас так люблю, мои милые.

– Наша жизнь – это ты, родная дочка, и ещё, если ты нас осчастливишь, наши будущие внуки, – смахивая слезу, сказала мать, – а остальное приложится, отец прав главное то, что у тебя есть любовь и ты любима – это и есть счастье. Был бы сейчас с нами наш сын Володя… он бы так порадовался твоим успехам… Проклятая война…

После ужина Татьяна, удалившись в свою комнату, снова развернула письмо от Серёжи и трижды перечитала его, будто пытаясь найти там ещё то, что не заметила с первого раза, но в маленьком тетрадном листочке были только те предложения и слова, которые после трёх прочтений, она уже помнила наизусть.

– Ну, почему он так мало пишет? – отложив в сторону письмо, с невольным укором прошептала она. – Мне так хочется, что бы письмо было длинное-длинное, чтобы я его могла читать целыми часами, хочу, чтобы в письме он больше писал о том, что думает… ну, не знаю даже о чём, но, чтобы письмо было огромное, ведь мне каждая секунда, минута его жизни безумно интересны, а их – этих минут, часов с момента нашего расставания кажется прошла целая вечность, можно целый том уже бы написать. Вот такой он у меня, видно скромный, стесняется писать, как он героически переносит трудности суровой армейской жизни.

Тут Татьяна представила мысленно, как её милый Серёжа там в суровых армейских условиях стойко терпит все невзгоды и трудности, постигая науку побеждать. Представила, как он с раннего утра бежит на зарядку, днём в пыли ползает на полигоне, как их всех ночью поднимают по тревоге, и её Серёжа, сжимая автомат первым запрыгивает в кузов огромного армейского грузовика, их везут далеко-далеко, потом они пешей колонной бегут сначала через лес, потом полем… Вдруг, будто очнувшись, она почувствовала небывалый прилив нежности, почти жалости к своему возлюбленному, что ей невольно стало стыдно за свои предыдущие мысли о том, что письма от Серёжи короткие и сухие.

– Да, как я тут, сидя в тёплом родительском доме, сытая и счастливая смогла подумать такое о моём Серёженьке, он там так скучает, недоедает, у него нет даже времени написать об этом, а я… неблагодарная. Миленький, хороший мой, прости меня, – вслух громко запричитала Татьяна. – Прости дорогой мой, я никогда, слышишь? Никогда больше тебя не упрекну за это, я даже думать себе не позволю о тебе плохо…

– Татьяна, ты с кем тут разговариваешь, у тебя гости? Я не видела даже, что кто-то пришёл… – удивлённо разглядывая дочь, войдя в её комнату спросила Галина Николаевна. – Ты одна? – ещё больше удивляясь, произнесла встревоженно мать. – Дочка, что-то случилось?

Татьяна, покраснев сначала смутилась при внезапном появлении мамы, но посмотрев на её встревоженный взгляд полный любви, быстро очнулась от своих грёз и рассмеялась, тем самым ещё больше озадачив Галину.

– Дочка, что происходит?

Татьяна честно рассказала ей о своих мыслях, сомнениях. Тут и Галина Николаевна, обняв дочку тоже рассмеялась, сказав:

– Глупенькая, как я тебя понимаю, как я рада за тебя, ты влюблена, ты любима. То, что Серёжа мало пишет – так это даже хорошо…

– Почему, что же тут хорошего? Просто некогда ему… – перебила дочь маму, в тоже время, оправдывая Сергея.

– Многие влюблённые много, слишком много и часто говорят друг другу прекрасные, красивые слова, обещают золотые горы и звёзды с неба. Слышать красивые слова в минуты влюблённой эйфории не только приятно, но и губительно, обретая чувство веры в их искренность. Но, как правило, те кто много говорит и много обещает, мало делает, а чем больше было очарование от красивых фраз и обещаний, тем горше разочарование, если слова остались просто словами. Жизнь сложна и непредсказуема, поэтому не всегда у человека есть возможность выполнить все свои обещания, даже если он был искренен и хотел этого.

– Это как, мама, если человек хотел и не сделал, расхотел?

– Бывает и так, но бывает гораздо хуже, но об этом и думать даже не хочется…

– Мама, разъясни всё же, что ты имеешь ввиду?

– Доченька, давай не будем о грустном, но если ты настаиваешь?

– Да, прошу.

– Володя, сын наш, нам обещал домой вернуться… – начала Галина, закрыв лицо руками, с трудом сдерживая готовый вырваться стон из груди.

– Всё, мама. Не надо, я поняла, – прижавшись к матери тихо произнесла Таня.

Через несколько минут молчания, справившись с волнением Галина на радость дочери заключила:

– Молодец твой Серёжа. Чем он меньше пишет, чем меньше распыляет тебе свои чувства на бумаге, не обещает чего-то несбыточного, тем больше тебе принесёт радость встречи с ним, каждое сказанное им слово, каждый его подарок и поступок.

По дороге к Ольге Николаевне Таня встретила одноклассницу, которая провалив вступительные экзамены в Москве, тоже недавно вернулась в родной город. Подруги были рады видеть друг друга так, будто не виделись уже много лет. Ирина, так звали одноклассницу, не выглядела сильно огорчённой своим провалом, даже казалось была рада тому, что не смогла поступить в Вуз, заявив Тане:

– Что я потеряла в этой Москве, за месяц, что там прожила, я так устала от этого муравейника, не город, а сплошная суета и толкотня. Конечно, в первые дни я была очарована красотой и величием столицы, восхищалась её достопримечательностями, но пожив там пару недель, почувствовала, что наш городок мне милее и краше во сто крат, так что совсем не жалею, что провалила экзамены.

– Ира, ты специально завалила что ли, послушать тебя, то так кажется.

Улыбнувшись, Ира ответила:

– Честно? Нет, всё-таки, там нужна подготовка посерьёзней, чем в нашей провинции мы получаем, чтобы поступить в Москве в ВУЗ, надо готовиться целенаправленно, а не так, как мы, кончили обычную среднюю школу, ну, и хоть с медалью, – этого недостаточно. Что мы про меня всё, ты то как? Рассказывай.

Таня поведала вкратце о свои успехах, об Наташе, промолчав про Серёжу. Но подруга заметила это сразу и вытянула из Татьяны все сведения о предмете любви одноклассницы, пришлось и об этом коротко изложить свои откровения.

– Извини, Ирина, мне нужно идти, забегай ко мне домой поболтаем, я недельку поживу здесь.

– Я ищу работу, слышала твой отец кафе открыл, может возьмёт меня?

– Не знаю, вот придёшь ко мне и спросишь сама у него, если ему требуются ещё работники, то тебя он возьмёт обязательно, ты же девушка трудолюбивая и умная.

– Ты прямо льстишь мне – умная… – Будешь писать, передай Серёже Бурову привет от меня, не забудешь?

– Непременно передам.

Расставшись с Ириной, Таня направилась к Ольге Николаевне, повернув на улицу, где та жила, Таня почувствовала вновь необъяснимое чувство, охватившее её, вызванное видом улицы, по которой она десять лет ходила в школу. Всё было на ней до мелочей знакомо и казалось таким родным и близким, а сейчас показалось безвозвратно ушедшим. Кто-то другой будет теперь идти по этой улице в школу, только не она, поняв, что годы детства ушли безвозвратно, Таню захлестнул нежданный порыв ностальгии и грусти.

Ольга Николаевна была уже дома, бросив свои хлопоты по хозяйству, радостно встретила Таню, усадив сразу за стол.

– Давай рассказывай теперь подробно всё, а то там в больнице мы даже не поговорили.

– Ольга Николаевна, а вам прислал письмо Серёжа?

– Пока нет, не прислал… Видно нет у него времени написать, а тебе что пишет?

Татьяна достала из сумочки конверт и протянула его маме Сергея, но та отодвинула руку Тани и сказала:

– Что ты, моя дорогая, разве я буду читать чужое письмо?

– Так это от Серёжи…

– Ну и что? Оно тебе адресовано, вот и расскажи то, что считаешь нужным.

– Тут всего одна тетрадная страничка, я её наизусть помню, никаких секретов.

Татьяна будто на уроке, отвечая задание, процитировала всё письмо от первой до последней буквы, закончив, огорчённо произнесла:

– Вот и всё…

Ну, паразит, ладно матери не пишет, так мог тебе хоть побольше написать, вот же, что мне с ним делать? Он и поговорить то толком не может, каждое слово надо вытягивать из него, а писать, – вижу вообще не охотник. Ты уж сильно, Таня, не обижайся на него, это он в отца, тот тоже бывало молчит и молчит, а спросишь его, он одно: «А, что много говорить?». – Вот такие они мужики.

– Что вы, Ольга Николаевна, я ничуточки не обижаюсь, я же понимаю, как Серёжа там занят, у него если бы было много времени, то он бы по три листа нам с вами писал каждый день.

Тут Ольга Николаевна рассмеялась:

– Детка, я ж говорю тебе, что это порода такая, им хоть неделю отпуска дай, всё одно не дождёшься от них письмеца человеческого, не изольют они на бумагу и половину того, что думают и мыслят, всё в себе хранить будут.

Татьяна с пылом принялась защищать Серёжу, высказав все аргументы о том, что, чем меньше сулят мужчины, тем лучше, изложила все доводы, которые накануне выслушала от своей матери. Ольга с вниманием и удивлением выслушала девушку до конца, пока та не закончила свой монолог и заключила:

– Ну, вот и умница, что всё понимаешь, и рассуждаешь, как взрослая любящая женщина, а не капризная девчонка, вот за это я тебя ещё больше люблю и ценю, и очень рада, что у моего сына именно такая девушка, умная и понятливая.

От похвалы Ольги Николаевны, которая несколько смутила, у Тани на щеках выступил румянец, но ей было приятно слышать в свой адрес столь лестные слова от мамы любимого ей человека.

Ирина зашла в гости к Татьяне накануне её отъезда в Волгоград, был уже вечер, но ещё не стемнело, Татьяна занималась подбором вещей, которые собиралась взять с собой. Её мама была рядом и периодически подсказывала дочери: что ещё необходимо.

– Проходи, Ирина, присядь на минутку, мы сейчас уже заканчиваем собирать мой чемодан – сказала Таня, увидев подругу.

– Не спешите, а то забудешь что-то, придётся покупать снова там – ответила та.

– Да, вроде ничего не забыли.

– А где Василий Иванович, ты про меня говорила ему?

– Да, говорила, он сейчас придёт, он в гараже с машиной возится.

– И что он ответил?

– Он сказал: «Покумекаем…». Сейчас он сам тебе расскажет всё.

– Ну, вот вроде и всё, – застёгивая чемодан, вздохнув произнесла Таня. – А вот и папа…

– Собрали пожитки, девоньки? – спросил вошедший отец. – Машина готова, завтра домчим тебя до Волгограда за пару часов.

– Вечер добрый, Василий Иванович, – подала голос Ирина из дальнего угла.

– Привет, Ирина, мне Таня передала твою просьбу, я думаю, что если ты не боишься работы, то мы с тобой договоримся. Мы только начали работать, нам не до жиру, работы хватит всем и у нас пока каждый по три должностных обязанности выполняет. Разживёмся будем думать дальше… Вот такой расклад, если интересно и готова работать много, но жить пока не богато, то завтра милости прошу, извиняюсь, послезавтра в кафе, завтра я Таню в Волгоград везу, или сюда к нам в 7.30 утра, я подвезу тебя.

– Да, я согласна, выбора у нас городке нет, а вы человек порядочный, надеюсь, что у вас всё получится. Танечка, подружка, дай я тебя поцелую, до свидания, милая! Мне бежать надо, уже поздно. До свидания!

продолжение следует.

Сайт книги «Во власти Любви»