Глава 24

Владикавказ

Владикавказ – столица Северной Осетии испокон веков являлся оплотом России на Кавказе. Сейчас, в конце девяностых, по сравнению с разрушенным Грозным, город выглядел мирным цветущим городом, хотя и пережил в начале девяностых разгул ингушских националистов-сепаратистов, попытавшихся в начале осени 1992 года захватить Пригородный район республики.

Жители Северной Осетии, как один, тогда встали на защиту своей республики, уже в ноябре 1992 года при поддержке вооружённых сил РФ, конституционный порядок в Пригородном районе и в Ингушетии был восстановлен, что не было сделано своевременно в Чеченской республике. Результатом заигрывания Ельцина с руководителями регионов явилось то, что некоторые почувствовали себя удельными князьками, что и привело к самой настоящей полномасштабной войне в Чечне, в результате которой почти весь город Грозный был разрушен.

Здесь на Кавказе, как нигде ощущалась разница между войной и миром. Мирная, цветущая Осетия и рядом разрушенная войной Чечня, наводнённая бандитами со всех уголков света.

***

– Ну, что молодой человек, вам повезло, – бодро заявил хирург, осматривающий Сергея. – Не в том, что вас подстрелили, а в том, что вас вовремя прооперировали. Главное нет заражения, ну, а осколки косточек мы вам вырежем, подравняем, месячишко или два придётся поносить аппарат Елизарова, и я уверен, что ваша рука станет, как новенькая.

– Что такое аппарат Елизарова, товарищ капитан?

– О, это чудо, простенькое из спиц и шпилек с резьбой, гаечками, которое вставляется на кость и позволяет её наращивать.

– А зачем мне наращивать?

– Дело в том, что пуля вам сильно раздробила кость, осколки мы уберём, короче кость местами станет короче. Можно, конечно и просто под гипсом срастить, но вам нужно это? Вы хотите быть калекой или вполне здоровым?

– Конечно, я хочу быть здоровым…

– Вот и молодец, сегодня ещё сдадите кое-какие анализы, а завтра утром прооперируем, – рассматривая рентгеновский снимок заключил доктор, вот как-то так.

– Меня долго продержат в госпитале?

– Гадать не будем, всё зависит от того, как пойдёт выздоровление, но уверяю, что держать вас здесь мы не будем ни одного лишнего дня.

***

Операция на предплечье у Сергея прошла успешно, как сказал доктор, теперь только нужно время и всё заживёт, а время заживления теперь зависело от того, как скоро нарастёт костная ткань. Аппарат Елизарова, что установили на руке доставлял массу неудобств, приходилось больше лежать на правом боку, или на спине, соблюдая осторожность, чтобы торчащие из него спицы не цеплялись за постель. На второй день после операции Сергей чувствовал себя намного лучше, боли в плече почти не было, таблетки обезболивающего было достаточно, чтобы вообще забыть о ней часа на четыре. Можно было выйти во дворик госпиталя, где вовсю цвели акции и сирень, запах от цветов перебивал больничный запах не только в палатах, но и в длинном коридоре хирургического отделения.

Сергей по широкой лестнице потихоньку спустился вниз и присел в тенёчек сирени, набрав номер матери.

– Здравствуй, мама.

– Серёжа, ты? Здравствуй. Ты долго не звонил, Слава богу меня Таня на днях успокоила, сказав, что ты звонил, что у тебя всё хорошо, это так?

– Да мама, у меня всё хорошо.

– Я по голосу Тани поняла, что с тобой что-то случилось, да и у меня самой на сердце который день неспокойно. Скажи, сынок, правда, что ничего не случилось? Сердце матери ведь не обманешь…

– Мама, у меня всё прекрасно, как никогда, приеду расскажу.

– Когда приедешь?

Тут Серёжа понял, что скрывать дальше, что он в госпитале и задерживается не имеет смысла, она же знала, что их часть возвращается в Калач на Дону в конце апреля. Врать он не умел и не хотел, одно – скрывать, другое – врать, поэтому он как можно веселее сказал:

– От вас, женщин, ничего не скроешь, даже за тысячу километров. Мы тут лазили по горам, и я повредил себе руку…

– Тебя ранили?

– Мама не перебивай, иначе не расскажу.

– Ладно, извини, сынок, что с рукой?

– Уже всё хорошо, вот сижу под цветущей сиренью, жаль, что по телефону нельзя передать запах, а акации… как они пахнут. Весна, мама…

– Ты мне зубы не заговаривай, скажи сильно болит?

– Уже вообще не болит.

– Ладонь, пальцы шевелятся?

– Если бы не гипс, то я бы штангой покачался, мешает немного.

– Сынок, когда приедешь?

– Как врачи отпустят, тут мне аппаратик один пристроили, вот снимут и приеду.

– Елизарова?

– Да.

– Я приеду, скажи адрес.

– Ни в коем случае, мама. Я уже не мальчик, не лежачий больной, не надо мама.

– Нет, я приеду.

– Мама, умоляю не надо. Я боец спецназа, если ты меня любишь, то даже не думай об этом.

На Ольгу Николаевну последний аргумент подействовал гораздо сильнее, чем тот, что её сын боец спецназа, для неё он был сынок, всё тот же, что и много лет назад – маленький и глупенький Серёжка, которому необходима материнская забота и ласка. Она, соглашаясь, как бы с доводами сына, сказала:

– Ладно, сынок, ждём тебя, выздоравливай скорее.

– Я быстро, ты же знаешь, что не люблю долго болеть, целую, до свидания.

Серёжа не стал пока рассказывать матери про отца, хватит ей пока и того, что сын в госпитале.

«Вот приеду домой, тогда и расскажу всё подробно, пусть пока у неё одним горем будет меньше» – подумал грустно Сергей, – «А Тане завтра позвоню».

Дни в госпитале тянулись медленно, каждый день был похож на другой, подъём, завтрак, обход, вердикт врача, что ещё немного подождём, снимать аппарат рано, но подтянуть гаечки немного можно. Так и шли день за днём, никто Сергея в госпитале не посещал, его ребята уже давно уехали в Калач, близким он категорически запретил приезжать, хотя мать и Таня ещё не раз пытались его уговорить дать адрес госпиталя. Каждый раз Сергею приходилось придумывать новые аргументы, чтобы их успокоить и отговорить от поездки к нему, хотя он сильно сам скучал по ним.

Пришёл день, наконец, когда пришёл доктор на очередной обход, долго ощупывал предплечье, мерил длину, потом объявил, что сегодня снимет аппарат.

– Завтра выпишите? – радостно вскрикнул Сергей.

– Нет не завтра, но очень скоро, потерпи чуть-чуть.

Глава 25

Путь домой

Это «чуть-чуть» – оказалось целой неделей, и вот он, Сергей, идёт на вокзал, сейчас электричкой до Минвод, а оттуда прямой поезд на Волгоград. Ура, больше месяца в госпитале, Сергей вдыхал воздух свободы полной грудью, город ему казался прекрасным, а все встречные прохожие самыми милыми на свете. Счастье переполняло грудь, но известие, что билетов на Волгоград нет, несколько Сергея обескуражило сначала, а потом и встревожило. Что делать? Он отправился к военному коменданту, но и тот развёл руками, отказываясь помочь. Скоро отправляется поезд, а следующий будет только завтра. Сергей сидел на скамеечке и лихорадочно думал, когда подошёл поезд, и группа военных пошла на посадку.

Проводница преградила им путь, требуя билеты, но те осторожно её отодвинули и пробились в вагон, последний ей только бросил:

– Извини, но в Чечне кассы не работают, а комендант тут в Минводах козёл, всю бронь продал, мы сестричка на третьей полке доедим, уж больно домой хотим попасть.

– Да, ладно уж, махнула та рукой, но уговор, я вас не пускала, вы сами, а вдруг милиция с проверкой.

– С милицией мы разберёмся.

Сергей быстро оценил ситуацию, тут же подбежал к вагону и на вопросительный взгляд проводницы ответил:

– Я тоже с ними.

– С нами он, сестра, – подтвердил, стоящий ещё в дверях майор, видимо, старший этой группы военных.

Скоро поезд тронулся, военные, взявшие штурмом поезд, были крайне удивлены, когда увидели полностью свободное купе плацкартного вагона.

– Так, сказал майор, я сейчас кое-что порешаю.

Он подошёл к проводнице и попросил пригласить начальника поезда. Скоро к ним прибыл лысоватый мужчина с приличным животиком в форме железнодорожника и грубо начал:

– В чём дело? Я здесь ни при чём, сведения на станцию о наличии мест я подавал вовремя, почему нет билетов в кассах вокзала? Я не знаю, моей вины в этом нет.

– Вот что, дядя, на вот держи наши проездные, сам оформишь как надо, – ответил майор, – билетики нам не забудь принести. Серёжа тоже протянул свои проездные документы, которые получил в госпитале.

Начальник хмуро посмотрел на майора и на семь вооружённых личным оружием офицеров, следовавших с ним, и понял, что лучше с этими людьми не спорить. Забрав проездные документы, начальник поезда, бурча что-то себе под нос о порядке, удалился. Офицеры дружно проводили его смехом.

– Ну, что, братцы, делим места? Тянем спички, кто тянет короткую, тот спит на третьей полке. Сергею досталась одна из трёх коротких, но, когда в ходе разговора офицеры узнали, что Сергей после ранения возвращается из госпиталя, то дружно настояли, чтобы он разместился на нижней полке основного, а не бокового купе. Сергею, рядовому бойцу, было не удобно отбирать место у офицера, но майор твёрдо заявил:

– Так, рядовой Буров, я не ошибся? Видел фамилию твою в проездном.

– Так точно, – ответил Сергей.

– Ты куда едешь?

– В Волгоград

– Мы тоже. – Приказываю не спорить со старшими по званию и разместиться на этой нижней полке, а ты лейтенант не ту считай спичку вытянул.

Все дружно рассмеялись. Лейтенант согласился с мнением большинства и с улыбкой быстро перебрался на третью багажную полку, хлопнув по плечу Сергея и бросив:

– Всё правильно, таков закон, боец.

Сергей вскрикнул от боли, видно точно по ране задел его лейтенант. Офицеры накинулись на него:

– Ты что дурак, он же сказал, что в левое предплечье был ранен.

– Извини, брат, забыл – извинился лейтенант.

– Да, сам я виноват, доктор сказал мне, чтобы я руку в косынке на подвязке держал, а я обрадовался, что она и так, нечего, – доставая из кармана косынку и надевая её на шею, начал оправдывать лейтенанта Сергей.

– Вот, а ты собрался на третью полку карабкаться, а докторов надо слушаться, не снимай, приедешь домой, тебя кинутся обнимать, ой больно будет, – упрекнул Сергея майор, поняв, как ещё сильно болит рана у бойца спецназа.

***

Утром следующего дня поезд прибыл в город-герой Волгоград, попрощавшись со своими попутчиками на перроне, Сергей присел на скамеечке и достал телефон.

Глава 26

Во власти любви

– Ало, дорогая, привет, это я!

– Серёжа? Здравствуй, милый, а я сегодня сдала последний экзамен, я тебя в Волгограде буду ждать, вместе домой поедем – прокричала обрадованная Таня. – Ты скоро приедешь? Как я хочу тебя увидеть, милый мой…

– Я в Волгограде.

– Как? Как в Волгограде… где?

– Вот сижу на перроне.

– Всё, всё сиди там, бегу, только никуда не уходи… бегу, – уже спускаясь по лестнице, кричала громко в трубку сотового телефона, ошарашенная столь неожиданной радостью, Таня.

Выбежав на проспект, она поймала такси:

– Умоляю, гоните на вокзал, как можно быстрее – попросила она водителя.

– На поезд опаздываете? А вещи ваши где?

– Да, я очень, очень опаздываю, гоните, ради Бога…

Таксист нажал на газ, так ничего и не поняв, но вопросы больше не задавал, через восемь минут высадил девушку на привокзальной площади.

Таня, рассчитавшись за проезд бегом кинулась к центральному входу здания вокзала. Выбежав на перрон, она сразу увидела Сергея, и, не обращая внимания на удивлённые взгляды окружающих, громко закричала:

– Серёжа!

Она кинулась его целовать и видимо, ещё бы долго не остановилась, пока он не промолвил:

– Здравствуй, любимая.

– Боже, благодарю тебя, он жив…

– Твоей любовью, милая. Всё в этом мире подвластно любви. Тот, кто любит и любим, не имеет право умереть, иначе, это не любовь, а эгоизм. Идём на автовокзал?

– С тобой, хоть на край света, – прильнув к Сергею, ответила расплывающаяся в улыбке от счастья девушка, и они зашагали в сторону подземного перехода.

Ольга Николаевна хлопотала по хозяйству на кухне, когда отворилась дверь и она увидела Сына. Он, большой, в форме спецназа, с медалью на груди, стоял перед ней, ей хотелось скорее броситься к сыну и обнять его, а ноги, будто вкопанные не слушались. Секунды, ей показались вечностью, пока он сам подошёл к ней и нежно обнял её одной рукой, сказав:

– Здравствуй, мама!

Ольга, прижавшись к сыну, долго молча его целовала, слёзы радости текли из её глаз, растекаясь по лицу.

– Милый, вернулся, слава Богу, а рука – ерунда, рука заживёт, ты не переживай, сынок, – снова, как в детстве она ни с того, ни с сего начала успокаивать сына, будто он пятилетний мальчик упал тут вот, и сейчас заплачет.

Сергей, видя, что ноги у матери подкачиваются, поддерживая за плечи, усадил её на стоявший рядом стул, сам присел на табуретку.

– Конечно, мама, рука заживёт, да она уже зажила, это доктор сказал, чтобы я пока не снимал подвязку. Хочешь я выброшу её?

– Нет, что ты. Ой, о чём болтаю я, дура … Как ты, как служба?

– Мама, я нашёл папу…

– Он умер…? А я знаю, давно знаю. Я давно почувствовала это своим сердцем, тебе не говорила, да и сама в душе надеялась… Где его могилка?

– Да он умер, нет, точнее: он погиб, но он вернулся домой, он лежит в земле предков, рядом с дедушкой. Мы с моими боевыми друзьями похоронили его, как полагается – со всеми воинскими почестями, вызволив из плена.

Ольга Николаевна фартуком протёрла слезящиеся глаза и тихо промолвила:

– Расскажи, сынок, где же ты его нашёл, кто из станичников остался там?

– Да, мама, я случайно нашёл его далеко от нашего дома, рядом с горным аулом, где он со Степаном был в плену у главаря чеченского бандита. Его убили четыре года назад, когда он попытался бежать из плена. Степан его там и похоронил. Мы, останки папы извлекли, и отвезли домой в нашу родную станицу. Похоронили его со всеми воинскими почестями, троекратным салютом и я бросил первую горсть земли в его могилу. В станице осталось всего два жителя, дед Мирон и дед Семён, оба они были на похоронах.

– Ну и слава Богу, теперь и он дома, и ты вернулся, я давно смирилась с тем, что Саша, мой муж и твой отец, погиб, давно погиб, я это сердцем чувствовала, но надежда в душе теплилась, терзая и мучая меня. Теперь, когда его душа обрела покой и моё сердце успокоится. Завтра я схожу в церковь и закажу службу за упокой души раба божьего Александра. Спасибо тебе, сынок. Царствие ему небесное, – перекрестившись, она смотрела на сына не отрываясь. – Вот и всё, все дома, никого больше искать не нужно, – вытирая слёзы, она, как бы подвела итог этой грустной страницы своей жизни.

Только тут, как бы очнувшись из забытья, Ольга Николаевна увидела, стоящую в дверях Таню, и, всплеснув руками, запричитала:

– Танечка, да что же ты, милая, в дверях то стоишь, будто не родная?

– Вот и скажите своему сыну, дорогая Олечка Николаевна, …

– Что сказать то…?

– Пусть женится на мне, я замуж хочу за Серёжу, у него отпуск целый месяц…

– А что, я согласна, – улыбнувшись, ответила Ольга

Сергей тоже улыбнулся и шутя говорит:

– А зачем месяц целый ждать, давай сегодня и поженимся?

– Давай! – радостно, подпрыгнув на месте, взвизгнула Таня, – я быстро, я сбегаю и маме с папой скажу, что замуж вышла, и обратно.

Сергей с матерью не успели и рта открыть, как та хлопнула дверью и убежала.

– Мама, я не понял: что это было? – выдавил удивлённо Сергей.

– Любит она тебя, Серёжа.

– Я знаю, но про женитьбу?

– Такими вещами не шутят, она тебя боготворит и верит тебе, а ты сделал ей предложение сегодня пожениться, вот и всё, она согласна. Ты же тоже любишь Таню?

– Да, мама, очень люблю.

– Тогда нет проблем, а свадьбу всегда успеем сыграть.

Через полчаса в дверях появилась сияющая Татьяна, радостно объявив:

– Папа с мамой согласны. А вы о чём тут без меня говорили?

– Да вот, дочка, я сыну объясняла истину.

– Какую?

– Да, ту, что всё в этом мире во власти любви.

– Он понял?

– Мне кажется, что он понял это давно, и в основном благодаря тебе. Благословляю вас, мои родные! Счастья вам и благополучия!

***

На свадьбу, которая состоялась через неделю, приехал весь разведывательный взвод спецназа во главе со старшим лейтенантом Большаковым. Все ребята были в «гражданке» за исключением прапорщика Горилейченко, он был форме и краповом берете. Сергей его пригласил быть свидетелем, а Татьяна выбрала Ирину, свою одноклассницу.

Позвонил и поздравил молодожёнов Степан. Он рассказал, что живёт в Самаре, где у сестры своей жены, он разыскал свою семью. Слава Богу, все были живы и здоровы. Извинился за то, что сам на свадьбу приехать не смог, потому что ещё не получил паспорт. О свадьбе он узнал от Володи, хорошо, что телефоны всех ребят записал.

Свадьбу играли в кафе, которое молодожёнам подарили родители невесты Василий Иванович и Галина Николаевна.

Ольга Николаевна Тане подарила серебряное колечко, которое носила ещё её прабабушка.

– Храни его, дочка, это колечко – символ любви и верности, оно передавалось у нас в семье по женской линии. Дай Бог, у тебя будет дочка, ей передашь, я очень рада, что и у меня теперь есть дочь, – проронив слезу произнесла дрогнувшим голосом Ольга, обняв Татьяну.

– Спасибо, мама, я сохраню и колечко, и любовь, и верность, обещаю, – ответила Таня, глядя на неё широко открытыми глазами полными счастья.

Серёже, вручая казацкую шашку, которая передавалась от отца сыну уже пять поколений, как символ доблести, чести и отваги, Ольга сказала:

– Сынок, ты воин, но я желаю, чтобы тебе не пришлось вынимать эту шашку из ножен на войне, я желаю, чтобы больше не было войн, всем-всем только мирного неба, только счастья и благополучия.

***

Летняя ночь была прекрасна своей тишиной, лишь цикады надрывным многоголосием нарушали её. Сергей с Татьяной прогуливаясь вдоль пруда, присели на скамеечку под старым раскидистым тополем. Ярко сияющая луна, окружённая хороводом бесчисленных созвездий, отражалась в блистающей глади воды словно в зеркале. Иногда подгоняемая лёгкими порывами ветерка, пологая рябь слегка раскачивала отражение луны и на миг прятала звёзды в тёмных водах.

– Танюшка, милая, ты помнишь, как мы гуляли в парке, и ты читала мне стихи? – как-то робко, словно стесняясь, спросил Сергей.

– Я помню каждую секунду, проведённую с тобой, мой хороший, мой долгожданный.

– Я там в госпитале часто вспоминал эту встречу и перечитывал твоё письмо со стихотворением «Жди меня», спасибо тебе.

– Мне очень приятно это слышать – ответила тихо Татьяна.

– Не знаю, как получилось, но я тебе тоже написал стихотворение, вспомнив ту нашу встречу в парке, хочешь послушать?

– Ты ещё спрашиваешь, конечно хочу.

Сергей достал листочек и негромко прочёл:

«Каждый след я твой целую,

Что остался за тобой,

Всех и вся к тебе ревную,

Оттого мне мир чужой.

Только ты одна, родная,

Для меня на свете есть.

Для тебя одной готов я

Петь, и жить, и умереть…».

– Как? – с сомнением спросил Сергей.

– Ты лучший, самый-самый, – обняв крепко любимого, с жаром прошептала Татьяна, – стихи твои прекрасные: «…петь, жить и умереть…», но только со мною в один день и в один час… Договорились? Я так тебя люблю, так люблю…

Конец.

Сайт книги в издательстве Ридеро

Примечания автора

1. Контртеррористическая операция в Ингушетии проводилась ВС РФ в 1992-1994гг, после нападения ингушских националистов на Пригородный район Владикавказа (Северная Осетия).

2. В декабре 1994 года начало так называемой первой Чеченской войны против режима генерала Дудаева.

3. Гайдай (помощник президента Ельцина) прибыл 1.01.93г. в район проведения контртеррористической операции в костюме деда Мороза для поздравления с Новым годом участников операции.

4. Мемориальный кладбищенский комплекс захоронения солдат Красной Армии и солдат Вермахта, погибших под Сталинградом официально был открыт в 1999г. недалеко от хутора Россошки, близ Дона. На нём похоронено более 1500 Красноармейцев и более 50000 солдат армии Вермахта из Германии, Румынии, Италии и других стран Европы союзников Гитлера. Первые захоронения начались в 1992г и идут по сей день, по мере обнаружения останков…

5. Хасавюртовские соглашения были подписаны 31.10.96 федеральными и республиканскими органами власти о перемирии в Чечне. Масхадов, пришедший на смену Дудаеву, продолжил его курс сепаратизма и ваххабитской исламизации республики.

6. КПВТ – крупнокалиберный пулемёт Владимирова на БТР.

7. РПГ – ручной противотанковый гранатомёт.

8. ПКТ – пулемёт Калашникова танковый установлен на БТР параллельно КПВТ.

9. Схрон – тайник боевиков с оружием и прочими запасами.

10. Федералы – так называло силовые структуры РФ местное население на Кавказе.

11. Итальянские лягушки – итальянские пластмассовые противопехотные мины, выпрыгивающие из грунта после того, как наступивший на неё убирал ногу.

12. Дувал – забор вокруг дома из глины или камня.

13. Броники – в данном случае бронетранспортёры, так же называют бронежилеты в зависимости от смысла фразы.

14. Таблетка – санитарный УАЗ (армейский сленг)

Дорогие друзья, я закончил публикацию романа «Во власти Любви». Прошу тех, кто прочёл роман полностью, оставить свой отзыв и оценку. Для меня, как писателя очень это важно.

До новых встреч, ваш МК.